– Аджи хан? Где я слышала это имя, – мучительно пыталась вспомнить Ай-наазы.

Девушка тяжело дышала, голова сильно кружилась, а перед глазами, вспыхивали и в затейливом вихре метались разноцветные искорки. Черный кам закончил одеваться, иронично взглянул на свою пленницу и, пытаясь быть как можно ласковее, тихо произнес:

– Не переживай так сильно моя радость, наш дорогой гость долго не задержится и скоро покинет нас. Однако, ты не совсем одета, а в таком виде не принято принимать таких важных гостей, как Аджи хан.

Аджи хан и Абаасы дружно рассмеялись. Черный кам направился в угол к старому сундуку, поднял крышку и начал рыться в содержимом, попеременно выбрасывая на пол ненужное. На самом дне он отыскал мужскую, старую, льняную, нательную рубаху славянского покроя, удовлетворительно хмыкнул себе под нос и швырнул находку на топчан.

– Одень это. Я думаю, тебе подойдет в пору.

Хозяин и гость вновь залились веселым смехом. Ай-наазы на лету схватила рубаху и быстро натянула на голое тело. Невероятным усилием воли ей удалось удержаться от слез и попытаться спокойно и взвешенно оценить создавшееся положение.

– Все хорошо, моя дорогая. Не бойся, нечего смущаться, здесь все свои.

– Будь ты проклят! Расплата скоро придет к тебе, и тогда ты ответишь за все содеянное! – тихо, сквозь зубы процедила несчастная девушка.

Однако присутствующие уловили ее реплику.

– Радость моя, да разве можно вести такие речи при дорогих гостях? Ты будешь обязательно наказана, как только мой дорогой друг покинет нас, – произнеся этот монолог, Абаасы не отрываясь, смотрел на свою жертву, при этом его губы, в предвкушении грядущего наслаждения искривила злобная усмешка.

– По-моему, твой степной цветок не очень-то добродушно относится к тебе, Абаасы, впрочем, и ты не очень гостеприимен. Я не узнаю тебя в последнее время, старый друг, видимо это юное создание совсем вскружило тебе голову. Раньше ты за несколько верст чувствовал приближение всадника, – со смехом произнес Аджи хан.

– Ты как всегда прав. Мне бы конечно следовало почувствовать, как ты подъехал, но я, как видишь, был очень занят, от того чутье меня подвело.

– Когда рядом такая красавица, тут и рассудком не мудрено тронуться, не так ли, дорогой друг? Женщины рода Ата хана всегда славились своей красотой.

– Правду говоришь, Аджи хан, от этого я чувствую свою вину перед тобой. Чем я могу ее искупить?

Аджи хан посмотрел по сторонам комнаты и глубоко вздохнул.

– Вижу твое сегодняшнее пристанище не очень-то богато. Разговор у нас с тобой предстоит серьезный, поэтому не мешало бы подкрепиться, тем более мне предстоит еще дальняя дорога.

– Извини, Аджи хан, здесь шаром покати, поживиться нечем. Хозяин кузни не прихотлив в быту. Сушеное мясо, ячменная лепешка, да репчатый лук – это все, что я могу предложить.

Аджи хан довольно рассмеялся. Ему удалось задеть Абаасы за живое.

– Не стоит таких жертв, мой друг, – произнес он с усмешкой, – все в порядке, я позаботился об этом.

Аджи хан повернулся к двери, хлопнул в ладоши и громко позвал: