– Ты думаешь, я просто так отдамся тебе, как бы ни так, – упрямо выдавила она из себя и вспомнила про осколок медорезки.

Сил удерживать крупное мужское тело не хватало. Абаасы полностью навалился на несчастную девушку. Ай-наазы чувствовала, как рвется ткань ее платья, чувствовала, как трещит тонкий шелк. Собрав всю свою волю в кулак, она из последних сил попыталась сбросить с себя цепкие руки Абаасы, которые так старались разорвать подол ее платья, но он только крепче прижал ее к себе. Ай-наазы переключила все свое внимание на поиски медорезки, пытаясь нащупать ее в складках старого ковра, но все усилия были тщетны, острая железяка словно испарилась. Устав сопротивляться девушка сникла. С ненавистью в широко раскрытых от ужаса глазах, она ждала, когда это мерзкое чудовище овладеет ее телом.

– Брат отомстит за меня! – всхлипывая сквозь слезы, воскликнула она, – он найдет тебя, и тогда ты за все заплатишь!

В этот момент ей снова показалось, что лицо Абаасы накрыла страшная ироническая гримаса. Его ассиметричные глаза, по-прежнему с неописуемой лютой злобой смотрели на нее. Неожиданно черный кам взмахнул рукой, от чего Ай-наазы зажмурила глаза, ожидая удара по лицу, но вместо этого она услышала звук раздираемого пополам платья. Абаасы решил разорвать его сверху. На какой-то миг серебряные украшения на груди удерживали его стремительный порыв, но затем, звенья толстой цепи разорвались и на грязный глиняный пол со звоном посыпались серебряные и золотые монетки, разлетаясь по всей комнате, стараясь забиться в самые потаенные и сокровенные места и щели, будто спасаясь от гнева грозного черного кама.

– Нет, – в истерике закричала она.

Ай-наазы вновь попыталась сопротивляться, но Абаасы своими мускулистыми руками попросту перевернул ее вниз животом и с диким возжелением продолжал разрывать на куски ее платье. Справившись до конца с работой, он перевернул ее на спину, сел, на нее верхом и принялся с наслаждением разглядывать обнаженное тело девушки.

– Брат вырвет твое сердце и бросит на съедение голодным псам! – вновь принялась за угрозы Ай-наазы, глотая горькие слезы и холодея от ужаса.

Черный кам схватил свою жертву за волосы и больно ударил по лицу. Сознание поплыло, и на какой-то миг девушка провалилась в небытие. Когда она, наконец, пришла в себя, Абаасы стоял у горящего очага. Его страшные глаза злобно глядели на нее из-под сдвинутых бровей. От его свирепого взгляда дрожь пробежала по телу девушки, на коже выступил холодный пот, а сердце зашлось в груди в бешеном ритме. Ай-наазы не знала, куда деться от стыда, стесняясь своей наготы. Она забилась в угол, интуитивно завернулась в старый рваный ковер и с испугом наблюдала за происходящим. Абаасы взял в руки небольшой бубен, сильно ударил в него и методично начал движение вокруг огня, что-то невнятно бормоча. Временами он застывал на месте, но затем, все сильнее и громче продолжал свое камлание.

– Мне нужно выиграть время. Тэнгри не может так поступить со мной, да и брат не оставит в беде. Наверняка меня уже ищут, – пронеслось у нее в мозгу.

Абаасы продолжал завывать все сильнее. Он упал на колени перед огнем, продолжая ритмично стучать в бубен. Через некоторое время он затих, забился в конвульсиях, общаясь с духами, и упал на пол без чувств. Ай-наазы пошевелилась на топчане. Кам никак не отреагировал на это. Тогда девушка вскочила на ноги и быстро бросилась к выходу. Там, за дверью, где по ее мнению находилась желанная свобода, ее ждал неприятный сюрприз. Немой страж был начеку. Он нисколько не смутился ее наготы, а попросту схватил ее за волосы и грубо закинул обратно вовнутрь комнаты.

Ай-наазы упала на грязный пол и больно ударилась. Абаасы уже очнулся от транса и устрашающе глядел на нее. Ее охватила паника. Плохо соображая, что делает, она бросилась на топчан и завернулась в ковер. К тому времени, Абаасы уже поднялся с пола, скрестил руки на груди и холодно посмотрел на нее. Его глаза, словно два сверкающих изумруда, изучающее разглядывали обнаженную испуганную девушку, стараясь как можно глубже проникнуть в ее душу. От сознания своей наготы Ай-наазы вспыхнула от смущения. Черный кам отвязал от пояса небольшой мешочек, взял двумя пальцами большую щепотку содержимого и бросил в кипящий котелок, приговаривая при этом какое-то заклинание. Ноздри Ай-наазы тут же защекотал приятный запах. Такой ароматный, дразнящий и успокаивающий. Страх, волнение и переживания улетучились неизвестно куда, тело обмякло, расслабилось. Абаасы направился к окну, взял с полки большую глиняную чашу, зачерпнул дурманящий напиток из кипящего котла и подошел к девушке.

– Выпей это, – ласково произнес он, не отрываясь, глядя ей в глаза.

Ай-наазы зачарованно протянула руки, приняла чашу и сделала несколько глотков. Голова закружилась, чаша вывалилась из ее рук, ударилась о глиняный пол, но не разбилась, а покатилась по земле, разливая остатки зелья. Молодая женщина безвольно упала на ложе. Ее еще не совсем одурманенный чарами разум, к великому ее ужасу почувствовал близость тела черного кама, его жизненную силу и стук его бьющегося сердца. От него исходила концентрация такой неимоверной энергии, которой Ай-наазы никогда в своей жизни не чувствовала. К глубокому сожалению, она слишком поздно поняла, что реагирует на его близость совсем не так, как должна реагировать женщина, которую насильно похитили и увезли из родительского дома.

Абаасы опустил девушку на импровизированное ложе и запустил пальцы в ее длинные запутанные волосы. Ай-наазы с еще большей остротой почувствовала жар его тела, она едва не задохнулась от ужаса, когда до нее дошло, что в ней самой готов вспыхнуть огонь желания. Она собрала все силы, чтобы скинуть наваждение, навеянное колдовскими чарами, попыталась вывернуться, но силы оставили ее тело. Откинув голову назад, она разразилась слезами.

Уродливые глаза кама презрительно сузились, лицо вновь накрыла страшная гримаса. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он в бешенстве.

– Зелье не подействовало на нее. Почему? Пророчество Берке сбудется лишь в том случае, если она сама добровольно согласится, а по другому это бесполезная трата сил и времени, – подумал он про себя, а в слух произнес, лупя ее ладонями по лицу, – Глупая девчонка, поганая дрянь, ты будешь принадлежать мне по своей воле. Если ты не перестанешь упираться я отдам тебя на потеху грязным рабам, они быстро собьют с тебя ханскую спесь и родовую гордость. Затем я заживо сдеру с тебя кожу, а плоть брошу на съедение голодным псам.

Удары по лицу немного привели Ай-наазы в чувство. Наваждение, вызванное зельем, спало. Абаасы вновь предстал перед ней в образе некого злого чудовища. Все это опять добавило ей сил, в ее жилах с новой энергией разгорался огонь.

– Хватит трястись! Если тебе суждено умереть, умри с высоко поднятой головой, – говорил ей один внутренний голос, а другой упрямо нашептывал противоположное, – ты молода и красива, тебе рано умирать!

Родовая гордость, девичья честь и здравый разум взяли верх.

– Будь сильной, – напомнила себе Ай-наазы, – если не хватит сил, то, по крайней мере, постарайся изобразить смелость.