— А!.. Тогда, действительно, — поздно!

Ученый с трудом приподнялся с пола и грустно улыбнулся:

— Возможно, что мы застряли здесь надолго.

— Да, если ничто не подоспеет на выручку.

Прозрачные стенки санаэрожабля начинали светиться нестерпимым блеском, от которого резало глаза.

— Они нащупали нас, сын мой… Какие-то неизвестные лучи парализовали нашу волю… Вам не душно, дитя?..

— Я положительно задыхаюсь!.. — с трудом проговорил Гени. — Неужели— конец?! Необходимо передать верховное командование!..

Он с усилием дотащился до аппарата.

— Да… Если и аппараты не перестали действовать… — с шумом переводя дыхание, сказал ученый.

— О, проклятье! — закричал Гени. — Вы правы!.. Мы попались в мышеловку! Эта негодная машина, минуту назад такая подвижная, неуязвимая, стала нашим воздушным гробом!..

— Славно они нас поджаривают!.. Я теряю силы!.. — Ученый, сидя в кресле, задыхался от недостатка воздуха.

— Дыхательный газ улетучивается… Машины перестали его вырабатывать… Проклятие!.. Мы должны напрячь последние силы… сделать героическое усилие… во что бы то ни стало выйти… из потока этих убийственных лучей…

Гени, сделав страшное усилие воли, скрылся в машинном отделении.

Прошло несколько напряженных, убийственных секунд.

Ученый чувствовал, что теряет сознание.

Гени ощупью появился в дверях и медленно начал опускаться на пол.

— Все кончено!., капитан… и техники… потеряли сознание!..

Старый ученый сделал попытку приподняться, но силы изменили ему. Он откинул голову назад, широко раскрытым ртом глотнул отравленный воздух и тихо проговорил:

— Вечное Молчание!.. Вечное Молчание!..

Гени лежал без дыхания…