Шли без затей, напрямки, через лес. Вели мы с Егором. Егор чувствовал направление, а у меня был сложноопределимый и загадочный козырь в рукаве, на который я очень рассчитывал.

— Какие ранги-то у ребят? — спросил я негромко. — Не ниже Витязя, как я понимаю?

— Как ты узнал?

— А они все на твой Знак перенеслись. Такое только начиная с Витязя исполняется.

— Ох, и голова у тебя! — восхитился Егор. — Мне б такую.

— Ох, не завидуй. За моей головой видишь, какие интересные существа охоту ведут.

— Это да… В основном, ты прав. Витязи они. Только Земляна — Пятидесятница.

— Да иди ты!

— Ей-богу. Ох, и бешеная девка! Сорвиголова. Тварей ненавидит до дрожи. Я договорить не успел про колдуна — уже на всё согласилась. А вот Никодим — тот десятник. Я его с собой перенёс.

Упс. Да, об этом я не подумал. Хотя даже Никодим по рангу существенно обгоняет меня. А значит, можно рассчитывать на серьёзную огневую поддержку и от него.

Я обернулся, оценил обстановку. Охотники растянулись цепочкой, которая змеилась между деревьями. Захар шагал сразу за нами, то и дело нервно хватаясь за свои мешочки и карманы, проверяя наличие и доступность амулетов.

И тут внезапно что-то изменилось. Я остановился, будто на стену налетел, и схватил за плечо Егора. Тот, опытный охотник, не стал задавать вопросов. Моментально присогнул колени, вытащил из ножен меч и выставил его перед собой. Стал оглядываться.

Все остальные охотники тоже молча приняли боевые стойки. Лишь Захар до последнего ничего не замечал — пока не впилился носом в широкую спину Прохора.

— Ой. А что слу…

— Тихо! — шикнул я, поводя мечом из стороны в сторону.

Что-то было не так. За двадцать лет жизни я очень хорошо научился чувствовать даже мельчайшие перемены. В голосах типа-родителей. В том, как солнце светит зимой и летом, в начале и в середине дня. В том, как меняется цвет потолка от старости.

Вот и сейчас, не сумев даже толком этого осознать, я отметил какую-то слишком уж резкую перемену в окружающем пространстве.

Денёк выдался на славу. Тёплый, солнечный — не соврал Фёдор, метеоролог в нём пропадает! Шуршал листвой ветер, пели пти… Птицы! Они замолчали!

И тут впереди послышалось утробное рычание. Потом я различил движение, как будто тень скользит между деревьями. Моргнул, вгляделся получше. Нет, не тень — волк. Или, будем говорить точнее, волкодлак.

— По сторонам смотреть! — крикнул я.