— Значит, крови на руках нет, — кивнул я. — Обосраться в жизни каждый может. Иногда — очень жидко. Но если пацан после такого выстирал портки и пошёл дальше — лично я считаю необходимым дать ему шанс. Девять из десяти так бы в дерьме и остались.

— Он амулетами торгует, — сказал Прохор. — И управляется с ними — будь здоров. Сила-то в груди осталась, её никаким изгнанием не забрать.

— Да вы что же — все за него⁈ — взревел Никодим, крутя головой.

Мужики переминались с ноги на ногу. Земляна дёрнула плечом:

— Ты, Никодим, с Фролом дружил — вот и злишься. А если подумать, то мы тут все как на подбор. Что? Напомнить, кто, когда и сколько раз обделался? Некоторые, вообще… — Тут она посмотрела на мрачного Егора и прикусила язык. — И ничего.

— Там другое!

— А оно везде — другое. Вот тут, — Земляна ударила себя кулаком в грудь, — у каждого своя битва идёт.

— Что у него тут, меня не касается! — упорствовал Никодим. — А вот если меня из-за него в винегрет порубят, в гробу я видал такого охотника!

— Может, мне лучше не идти? — предположил Захар.

Я повернулся к нему.

— Сам решай. Я честно скажу: люди нужны, много не будет. Дело серьёзное предстоит. И твои таланты ой как пригодятся.

— А если подведу…

— Так ты не подводи.

— Как же…

— А вот так. Просто вписываешься и делаешь всё, что можешь. Это легче, чем ничего не делать или сваливать.

Похоже, эта мысль оказалась для Захара новой. Он глубоко задумался. Я повернулся к Никодиму.

— Я за парня ручаюсь. Будут вопросы — спросишь с меня.

— Если будет, кому спрашивать, — проворчал немного поостывший Никодим. — Или с кого…

— Давайте смотреть в будущее с оптимизмом. Иначе не построить коммунизм в отдельно взятой губернии. А теперь, если нет иных предложений — предлагаю пустить кровь колдуну.

Егор молча, но увесисто впечатал кулак правой руки в ладонь левой.