— Хочу, — призналась она.

— Нет уж, — от греха подальше забрал все у нее из рук.

— Вдруг это чем–то нам поможет? Он говорил об этом на смертном одре. Выменивал на возможность их съесть на легкую смерть для себя. И ты говорил что Пух… — продолжила она, но я ее оборвал.

— Пух говорил, что надо съесть под присмотром Клуба. А этот сказал съесть или продать, — поправил ее я.

— Или продать, а значит, они дорого стоят…

— Все, — я поднял раскрытую ладонь, понимая, что уже дал себя уговорить. — Хочешь экспериментов, тогда глотать буду я. Съем черную раз их три. Еще одну черную оставлю тебе, и одна пусть лежит, но пить ее вместе со мной не стоит…

— Понимаю. Нужно выждать время. Но может все же выпью я?

— Разговор окончен, — я взял и закинул в рот черную жемчужину.

Проглотив этот шарик, запил простой водой, что имелась у нас в бутылке, и уставился на Катерину. Просидели молча пару минут.

— Что–то чувствуешь? — спросила она с беспокойным лицом.

Я повалился на бок и схватился за живот, изображая боль. Несмотря на обстоятельства не смог удержаться после того как увидел ее лицо. Она бросилась ко мне, но я не стал затягивать спектакль и долго пугать девушку.

— Все хорошо, в животе приятное тепло, — выставил руки перед собой и получил болезненный тычок кулачком в левую ладонь.

— Дурак, давай сюда, — она протянула руку за жемчугом.

— Может, подождем еще? — спросил на всякий случай.

— Давай уже, — ладошка требовательно покачалась.

— На, — со вздохом вручил ей черную, а еще одну черную и красную убрал. — Ложись спать, а я пойду, покараулю, — собрался уходить, но был пойман за руку сидящей на спальнике девушкой.

— Только не уходи, — сказала она с робостью в голосе.

— Что еще? — вздохнул снова.

— Не ходи на улицу. Останься со мной, — попросила она.

— Нужно наблюдать… — попробовал убедить ее я, но у девушки были свои аргументы.