— Плохо, — сделал вид, что не рад.

— Чем тебя наш стаб не устраивает? — заинтересовался Клуб.

— Всем устраивает, но больно строго тут у вас, — усмехнулся я.

— А ты в центр не лезь, там строго, а тут нормально. Иногда такие мутные личности попадаются, что диву даешься, как их до сих пор еще банально не вздернули, — поделился командир Безбашенных.

— Что прямо муры что ли? — вроде невзначай поинтересовался я.

— Да кто их знает. Пока не попадутся или к ментату не попадут, не узнаешь, а всех к ментату не отведешь. Их у нас всего двое сильных в стабе. Еще несколько слабеньких, но и все. И представляешь это много. У нас им здорово платят вот и предпочитают наш стаб. Они все центр обслуживают, а сюда больно не лезут. Если уж только в СБ информация какая поступит. Вдобавок ты не обязан с ментатом говорить, если не лезешь во внутренний город. Можешь просто отказаться от такого допроса и все. Если нет серьезных оснований подозревать тебя в чем–то серьезном, то тебя отпустят. Затаят, но отпустят. Не любят у нас власти тех, кому есть, что от ментата скрывать. Без допроса у ментата ты никогда во внутренний город не попадешь и гражданство не получишь. Все граждане у нас проходят плановые опросы у ментатов. Не частые и формальные, но важен сам факт. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — поджав губу покивал. — А в других стабах ментатов много? — в душе порадовался заходу на нужную тему, но постарался не подать вида.

— Да какое там, — махнул рукой азиат. — В Перекрестке один, а в Буяново вообще ни одного. Ну если не нашли кого еще. Что дальше в стабах сказать не могу. Давно нигде не был, — он виновато пожал плечами, а я запомнил название стаба без ментата.

Вот именно туда стоит податься Блонде, и я скажу ей это название, если вдруг встречу в доме Бирюка, куда по–прежнему планировал в ближайшее время сходить.

— И как там обходятся? — продолжил тему.

— А как в твоем прежнем мире обходились?

— Милиция работала.

— Ну, в Буяново что–то вроде того. Если кого прихватят на горячем, то в расход или вон из стаба, если проступок не сильный. Еще могут отрабатывать грешок заставить. Но все равно там мути всякой еще больше чем у нас. Как говорится, не пойман не вор, — он развел руками в стороны. — Так чем тебя наш стаб не устраивает? Накосячил чего? Ты вроде не из тех, кто на последний грех идет ради какой–то мелочи. Если что, могу сказать за тебя слово и людей попросить. Оно ведь всякое бывает. Ментат ментатом, но и его слово не последнее, — он замолк, а я стоял, не зная, что ответить. — Ну не хочешь говорить и не надо. Судьба твоя, — он дружески ткнул меня кулаком в плечо и я расслабился.

— Моя совесть перед Богом и Ульем чиста. Мне бояться точно нечего, — наконец ответил я.

— Это хорошо. А другу своему мутному ради которого узнаешь передай, что лучше в Буяново ему идти, — Клуб подмигнул.

— Слушай, а ты не отдашь мне все коробки? — быстро меняя тему, кивнул на магазины к штурмовой винтовке внешников.

— Не шикарно будет? — усмехнулся Клуб.

— Я должен был спросить, — пожал плечами я.

— А забирай. Я сегодня добрый, — расплылся в улыбке еще шире он.

— Прекрасно. Теперь утащить бы все, — я приценился к весу и объемам будущего груза.