Я же им указывал, что пацану пяти лет и неподготовленной девчонке в бою не место, так что прежде чем обеспечу им безопасность, никого спасать не буду. И что Сережке уже семь, восьмой пошел, просто он ростом не вышел не аргумент. И рядышком в кустах они не отсидятся. После того как понял что убедить не получится и нарычал, споры закончились, но обиду затаили оба и видимо спевшись, не разговаривали со мной до вечера. Меня это не слишком тяготило. Забот и своих дурных мыслей хватало.

Дорогой старался убить побольше зараженных и добыть споранов, но на рожон не лез. Бегуны и лотерейщики были моей добычей. С первыми старался разбираться в основном в рукопашную: руками, ножом или вакидзаси, но пару раз приходилось использовать и АПБ. Со вторыми разбирался только с помощью бесшумного Стечкина. Уже давно зарекся лезть на таких с оружием ближнего боя, если можно обойтись без этого.

Изрядно помогала Люси снова взявшаяся за арбалет. Если получалось подойти тихо и дать ей возможность не спеша приготовиться, все одиночные цели до лотерейщика включительно были ее. Я стоял рядом увешанный оружием и готовый в любой момент применить наиболее подходящий огнестрельный инструмент, а девушка спокойно прицеливалась и стреляла в голову. Отсутствие внешней брони и изменений костной структуры позволяли поразить мозг и убить тварь с единственного выстрела сопровождаемого только хлопком тетивы. Я даже сам задумался: не завести ли мне такой же? После ПП или АПБ патроны не соберешь, а вот арбалетные стрелы, или как там они правильно зовутся, собрать вполне возможно.

Пока мы занимались зараженными Сережка присматривал за Ей, а тот наоборот. Причем ребенок искренне верил в том, что вся ответственность за их пару на нем и переживший перезагрузку кластера подросток думал точно так же. Чувство ответственности помогало обоим не бояться. Возможно, только благодаря этому ни один из них не завизжал со страха в самый неподходящий момент или не задал стрекача при виде мчащегося к нашей группке лотерейщика. Просто прятались в нескольких метрах за нашими спинами и ждали, крепко держа друг друга за руку.

Стаб с трактором и заныканным пулеметом так и не встретили. До вечера добраться до реки тоже не вышло, но и ночевать в чистом поле не пришлось. Нашелся достаточно редко перезагружаемый кластер, но не стаб. По некоторым признакам отличить можно. Например, машины на парковке стоят давно, но еще не совсем ржавые и старых деревьев под окнами не так много, только те, что посадили в родном мире в ровную линию вдоль начинающейся у дома и не далеко обрывающейся дороги. Выросшие здесь деревья молодняк возрастом в пару тройку лет не больше. Одинокая высотка, заметная издалека, еще даже окон не всех лишилась. Интересный и не совсем уместный среди редколесья и лугов кластер.

Ночевали в одной из квартир на третьем этаже. Квартира была не простой. В ней до попадания в Улей жили богатые люди, заботившиеся о своей безопасности. Об этом говорил внушительного вида вскрытый пустой сейф, входная дверь из толстого железа с несколькими замками и пластиковые окна зарешеченные все до единого. В каждой из трех комнат квартиры добротная и красивая мебель из недешёвых пород дерева. Все было выдержано в едином стиле и можно утверждать, что у хозяев был определенный вкус. Будь место поближе к какому–нибудь обитаемому стабу наверняка бы нашелся любитель, перетащивший подобную красоту в свое жилище.

Повсюду в квартире везде без исключений лежал толстый слой пыли, и Люси с Сережкой пришлось немного прибраться в одной из комнат, что бы ни спать в пыли. Этим они занимались, пока я осматривал квартиры в поисках ценностей этого мира и зараженных. Ни оружия, ни патронов, ни еды не было. Зараженных правда не было тоже. Нечего им было делать в одинокой пустой высотке. Все кого можно было сожрать, давно сожраны, а остальные разбрелись в поисках пищи.

Ночью я несмотря, что снова дремал вполглаза, а не спал полноценно, ничего не заметил и не услышал, но сработала наипримитивнейшая сигнализация из пустой консервной банки и веревки сооруженная на нижних ступенях лестницы. Поставил ее как слабенький заменитель выдранной и валявшейся неподалеку подъездной двери. От шума жестянки, в ночной тишине разнесшегося на всю округу, проснулись все. Я с оружием наготове метнулся к кое–как закрытой и закрепленной входной двери.

— Там тварь, — уверенно сказал Воробей.

— Может и человек, — немного засомневался я.

— Дядька Самурай, ну я же вижу, — помахал передо мной рукой мальчишка.

— И что за тварь там? — спросил прислушиваясь.

— Так себе. Сопля, а не тварь. Сильная тварь по стене лезет… — парень обомлел. — Дядька Самурай их много.

— Ты реально их чуешь? — я метнулся по коридору. — Какое окно?

— На кухне, — ответил Сережка.

Он по–настоящему их чувствовал. По стене взбирался матерый рубер точно знавший, где мы. Он пытался проделать это тихо, потому, наверное, и не прыгнул сразу повисая на решётке, но был уже совсем близко. Я увидел зубастую морду заглядывающую через решётку и вцепившиеся в прутья когтистые передние лапы. Он смотрел на меня из ночной темноты, а я смотрел на него. Тварь призывно заурчала, хотя до этого сохраняла полную, не естественную для такой громадины, тишину. Видимо сохраняла надежду остаться незамеченной до момента, когда вырвет решетки.

Я вскинул Машку собираясь зарядить двупульным, магазин именно с ними торчал сейчас в оружии, патроном сквозь открытое вечером для вентиляции кухонное окно.

— Погоди, — из–за моей спины вынырнула Люси.

В руках девушки был арбалет, которым она и собиралась воспользоваться, хотя в обычной ситуации против крутого рубера такое оружие бесполезно. Даже стреляя в глаз, не убьешь. Там толи глазное дно становится прочнее и толще вместе со всем черепом, толи подобное повреждение мозга для столь сильно измененных уже далеко не так критично, как для человека, пустыша, лотерейщика и даже молодого кусача, но наш медик и не собиралась поражать мозг.

Вечером мы готовили живчик, и Люси не вылила хлопья, оставшиеся после его фильтрации. Она решила приготовить из них яд для зараженных. Пока не приготовила, но сейчас использовала пока чистые отходы производства живчика. Макнула наконечник в хлопья и зарядила такую стрелу в арбалет. Теперь вот собиралась ее выстрелить.