— Тише. Тише, — она бесстрашно с жалостью погладила его по лицу, и сумасшедший стал успокаиваться.

Через несколько минут такой терапии я смог его отпустить и подойти к проснувшемуся от суматохи Воробью. Девушка тем временем усадила пойманного в кресло и даже напоила его живцом.

— Он что? Дурачок? — совершенно непосредственно спросил Сережка.

— Ееей, — вставил свое сумасшедший.

— Видимо, он не согласен с этим, — пожал плечами я.

— Ты нам не навредишь? — спросила Люси.

— Ты нас не сожрешь? — добавил новый вопрос Воробей, прежде чем неординарный подросток что–то ответил на первый.

— Ееей. Еей. Ей, — заголосил ненормальный.

— Вот так тебя звать и будем, — сказал я.

— Ееей, — протянул он, качая головой. — Мииимааа, — протянул он.

— Это раньше ты был Мима, — я покачал головой. — А теперь будешь Ей. Если хочешь пойти с нами имя из того мира придется сменить.

Новоиспеченный Ей смотрел на меня выпученными и ничего не понимающими глазами.

— Мы возьмем этого? — с детским удивлением спросил Сережка.

— Возьмем. Иначе он погибнет, — ответила за меня Люси.

Я, уже в принципе принявший решение, промолчал. Понимал, что подвергаю ребенка и девчонку опасности, но выгнать ненормального подростка, как говорят, босого на мороз, не мог. Не изжил из себя выпестованных покойными родителями принципов и надеюсь, что никогда не изживу. Умом то конечно понимаю, что практичнее сделать иначе, но вместе с этим понимаю, что слова о жестокой необходимости в моих собственных глазах меня не оправдают.

Как оказалось, переживал за Ейя зря. Люси как–то научилась его понимать и могла объясняться с ним. Подросток даже поведал ей свою историю. Оказалось Ей не всегда был таким. Он попал в поселок не при этой, а при прошлой перезагрузке и был вполне нормальным парнишкой. Нашелся кто–то, кто объяснил, или он сам додумался, как делать живчик. Объяснить был ли у него крестный или нет, он не сумел или это мы его не поняли. Скорее всего, действительно никого не было, ведь будь иначе, то тогда он не решился бы отправляться домой по средством перезагрузки. Оказалось, что Ей сам вошел в свой родной кластер и хорошо спрятался там, в ожидании тумана. Дождался и его сделало вот таким. Полным овощем не стал, но и нормальным пацана теперь назвать нельзя. С координацией стало не то что бы очень, стал разговаривать не пойми как, в голове похоже еще та каша.

Правда, несмотря на внешнюю бестолковость, парень понял, что нужно вести себя тихо и делал это довольно успешно. Утром его уже не шатало, хотя тонкую работу я бы ему по–прежнему не доверил. Он даже шнурки завязать себе не сумел, и штаны обгадил, не догадавшись их снять, перед тем как сходить в туалет. Пришлось его переодевать и мыть. Зато силушки в нем было очень много. Мы нашли ему рюкзак, и он нагрузил его, так что Люси поднять не смогла. Он же нес не напрягаясь, хотя большой мышечной массой не обладал и на позволяющий это делать дар Улья ничего не намекало. Оружия ему мы не дали и шел Ей за нами точно двуногий ишак. Конечно, все сгружать на него не стали, свое каждый нес сам, но благодаря ему наши запасы продовольствия увеличились почти вдвое.

Перед уходом, при свете дня, Люси еще раз облазила элитника вдоль и поперек попеременно то, ужасаясь, то восхищаясь им. Пожалела, что нет ничего подходящего для переноски образцов, но сами образцы все же взяла. Пришлось мне для нее вырывать коготь твари и зуб. Она еще хотела пластинку брони, но ее срезать я наотрез отказался. Итак, с когтем и зубом порядочно времени провозились и сильно попотели.

Уходить из поселка пришлось проявив изворотливость с осторожностью и далеко не прямым путем. На запахи крови, разносившиеся окрест, от большого числа растерзанных и сожранных тел, не успевших и успевших обратиться зараженных, собралось порядочно тварей разной степени развития. Они топтались на окраинах кластера и рыскали в дальней от трупа элитника его части, но пока никто не отважился приблизиться. Скоро они поймут что колос повержен, но пока не было того кто отважился бы бросить вызов излучаемой его запахом силе.

Когда Люси и Воробей поняли что идем мы в обход хутора, возник бунт, который пришлось подавлять, где уговорами, а где и порыкиванием. Эти двое возомнив себя спасителями всего мира, хотели отправиться на выручку пленных. Объясняли мне, прекрасно это понимающему, что вскоре может стать поздно. Ведь большую часть пленных в ближайшее время наверняка отправят на ферму муров.