Боевая машина внешников сумела отвести от себя выстрел одного РПГ и, отползая, накрыла выстрелом ракеты из боевого модуля нашу пулеметную точку. Вторая ракета едва не зацепила одну из наших машин. У этой машины внешников еще две ракеты оставалось в запасе и она безостановочно грохотала крупнокалиберным пулеметом, пытаясь и иногда не без успеха накрыть кого–то из наших.

Безбашенные не жалея снарядов использовали сразу три РПГ. Одного бойца подстрелили прямо на выстреле, но он, оседая, сумел направить свое оружие в нужную сторону. Граната взорвалась, попав в обочину в нескольких метрах от коробочки внешников. Ее осыпало землей, щебнем и кусками асфальта. Похоже, это вывело из строя совсем или на какое–то время ослепило активную защиту и два других заряда РПГ достигли цели. Один попал в борт и был полностью нейтрализован динамической защитой, а вот второй угодил под колеса броневика внешников.

Машина качнулась с бока на бок, но не опрокинулась, а просто замерла на месте. Похоже, ехать она уже не могла, но вооружение продолжало работать. Открылся вход, опустилась аппарель и из нутра броневика наружу стали выскакивать солдаты в бронекостюмах. На них перевел огонь один из стрелков крупнокалиберных пулеметов. У второго, наконец, дошли руки до боевого модуля машины, и он вывел его из строя парой метких очередей. По какой–то причине произошла детонация не стартовавших ракет и двойной, почти слившийся в один, взрыв добавил смятения и хаоса в ряды врага.

Один из наших парней использовал на бронированном враге специфический дар. Вытянул в его руку его сторону и скафандр стал плющиться точно бумажка в чьих–то руках. Внешники даров по понятной причине не имели, но муры тоже кое–что использовали. Видимо не все слили во время боя с Годзиллой. Один из них используя свой дар, поднял нашего парня из укрытия в воздух. Парня подстрелили, но и мур ненадолго его пережил. Я тоже решил не отставать и для тренировки дара спалил одного из муров молнией, что бы ни менять оружие и не тратить ценный патрон от МАШ‑12.

Почти сразу же, как прозвучали первые выстрелы, вернулся вертолет, но у ребят нашлось средство и против него. Они ждали его появления и не дали сделать ни единого выстрела. Ракет у него вроде не было, но и остальным вооружением вертушка бед натворить могла не мало. Сразу три бойца вскинули трубы незнакомой мне системы поражения воздушных целей и отработали по вертушке. Я только диву давался подготовленности Безбашенных. Создавалось впечатление, что они готовились именно к этому. Казалось что передо мной профессиональные вояки с внешниками — стронги, а не охотники на монстров — трейсеры.

Вертолет, к сожалению, не сбили. Винтокрылая машина сманеврировала, выпустила ложные цели, пустила в действия прочие системы активной защиты и избежала двух ракет из трех. Третья ракета зацепила вертолет, но не ссадила с неба. Он задымил, закружился, потеряв управления. К нашему сожалению, пилот все же справился с подбитой машиной и ушел прочь от поля боя. Оставалось надеяться, что до базы внешник не дотянет и погибнет на просторах Улья или обратится в пустыша.

Не заставили себя ждать и беспилотники. Тут оказалось, что парней Клуба я перехвалил и на этих небесных убийц у них труб не осталось. По беспилотникам лупила ЗУшка и била автоматическая пушка. Получилось сбить оба, но прежде один из беспилотников накрыл крокодил и вывел из строя его пушку.

Подрыв ракет на боевом модуле уничтожил далеко не всех бронированных внешников. Они поливали все огнем, не экономя патронов. Короба за их плечами оказались оружием с мини ракетами. В каждом коробе четыре ракеты. Вдобавок они то и дело метали мощные зажигательные гранаты. Все кто имел крупные калибры, перевел огонь на ходячие танки. Калибром 5,45 и возможно даже 7,62 их было не взять. Они были очень опасными противниками, и будь их больше, нос бы попросту раскатали в блин. Нам и так пришлось совсем не сладко против них.

Я на протяжение всего боя не отставал от трейсеров вдруг подавшихся в стронги. Не экономил патроны, но и не палил куда попало, только даром, боясь выдохнуться, больше не пользовался. Дистанция для прицельного огня из Машки одиночными подходила отлично. Бронебойными с 300 – 350 метров прекрасно пробивал бронекостюмы уцелевших после подрыва ракет внешников и броники муров. Уверен, что в тот день на свой счет записал не меньше восьми, а может и десяток противников. Больше убить, попросту не успел. Бой закончился, несмотря на отчаянное сопротивление последних внешников. Понимая, что пощады не будет, они отстреливались до последнего патрона и щедро швырялись незнакомыми мне термическими гранатами. Один даже подорвался на такой гранате, прихватив одного из наших, когда его ранили.

Две коробочки противника все же сумели отойти, но больше не ушел никто, а эти машины не преследовали, как и не вернувшийся на выручку своим головной дозор. Главное что машина научников так и осталась стоять на месте с прочими. После взрыва ракет с нее слизало всю динамическую защиту, но все же внутренности пострадать должны не были.

Постарались как можно быстрее добить чужих уцелевших и раненых. Находившиеся в герметичной научной машине ученые были испуганы, растеряны, контужены, но в принципе целы. Они лопотали на хорошо знакомом мне английском языке. Кто–то умолял, кто–то требовал, а кто–то угрожал, но большинство ждала смерть. Оставили только двух непострадавших ученых для последующего вдумчивого допроса. Их Клуб намеревался доставить в город, где в итоге обоих внешников должны были после допроса с ментатом казнить. Но это не значило, что командир отряда где–нибудь в безопасном месте предварительно не допросит их сам.

После того как разобрались с пленными стали, как могли быстро собирать трофеи, подбирать своих убитых, раненые уже были собраны. Забрав все, что смогли оставшееся подожгли. После этого убрались, отстреливая первых подтянувшихся к месту боя зараженных. В процессе выяснилось, что крокодил поврежден не критично и вполне мог передвигаться самостоятельно. Только пушка восстановлению не подлежала, но уж лучше так чем совсем лишиться машины. Получилось, в технике мы не потеряли вообще, только в людях. Несмотря на то, что мне казалось больше, наши людские потери составили 19 человек. Из них половина была мертвыми, остальные ранеными разной степени тяжести. Со временем все они могли вернуться в строй. Некоторые даже уже через несколько дней. Улей в этом плане благосклонен к тем, кого не убил сразу и при наличии живчика, спека и знахарей ставил на ноги почти всех.

Удалились на достаточное расстояние, после чего я решил, наконец, прощаться с парнями. Они закончили свой рейд и худо–бедно, но добились своего. С ранеными на руках, сильно прореженным составом, убитым внешниками сверхэлитником и окупавшей материальные затраты добычей его не было смысла продолжать. Не знаю, все ли было с Годзиллы или что–то муры прихватили с других монстров, но Безбашенным перепала полулитровая емкость с красным жемчугом, пара килограммов гороха, более пяти килограмм споранов и еще парни перешёптывались о найденной белой жемчужине. Ее якобы нашли у главного лабораторного. Видимо он был далеко не последним человеком, раз ему выделили такую редкость. Наверняка хотели гарантировать, что ученый вивисектор не обратится, а станет иммунным в случае какой–нибудь аварии и разгерметизации костюма.

Помимо Безбашенные прихватили несколько пулеметов под западный патрон калибра 7,62. Здесь западную коалицию называли НАТО, и патрон звали натовским. Имелось и другое оружие под калибры не подходящие к отечественному оружию. У внешников были стволы и помощнее, но тоже НАТО. Помимо прихватили какое–то специальное оборудования, несколько бронекостюмов и гранаты. Мне особенно запомнились именно гранаты. Ведь видел, как их метали внешники. Это было что–то посерьезнее той Ф 1, что по–прежнему была у меня в кармашке РПС. Гранаты внешников видом походили на РГ 42, увесистые цилиндры с запалами, но содержанием отличались. Все что попадало в поле ее поражения, вспыхивало мгновенно и потушить пожар не представлялось возможным до выгорания термита. Что–то подобное было и в нашем мире, но только подобное. Я не мог припомнить устройства весом с полкило и подобным радиусом поражения. Круг диаметром 4 – 5 метров выгорал полностью, и еще на пару метров вокруг распространялась площадь частичного поражения. Под таким оружием погибло трое из отряда Безбашенных, и еще двое им было тяжело ранено. У одного из них сгорело огромное количество коже, и он лишился левой ноги. Без знахаря и спека парень не выжил бы, но у Безбашенных имелось и то и другое, так что у мужика были все шансы.

— Все отсюда сам? — спросил Клуб, когда мы выбрались из транспорта.

— Сам, — согласился я.

— Может, вернешься с нами, а потом сходим вместе? Найдутся ребята согласные тебе помочь, — предложил он.

— Нет, все нужно разведать. Сейчас пойду один. Не уверен, что я вообще там кого–нибудь найду. Не будете же вы вместе со мной гоняться за этим типом по всему Улью? — ответил я, нутром чувствуя, что должен пройти этот путь без них.

— По всему Улью это вряд ли. Мы трейсеры, а не охотники за головами. Но если он там и ты поймешь что одному не справиться, то возвращайся на Мехзавод. Там почти нет стронгов, но можно найти простых рейдеров, готовых получить награду за бандитские и мурские головы. Есть у нас в стабе, кто за это платит.

— Платят, — покачал я головой. — Мне бы не помешала плата за тех уродов, что я убил на хуторе. Жаль не знал, что так можно.