– Да.
И Бумка, от него отстала. С довольной улыбкой, плюхаясь рядом с Гришей. И закончила это «прощеное воскресенье» (точнее субботу), Ирина. Что так же оглядывалась с переднего сиденья, с легкой улыбкой на губах, произнесла:
– Всё? Все высказались? Так вот. Все что сегодня произошло, это почти нормальная рабочая обстановка в команде. В будущем в первую очередь сдерживайте кулаки… Да Макс?
– Стыдно мне, стыдно. – прикрыл тот лицо, широкими ладонями.
– Во-вторых, все спокойней реагируем на критику. – тут она уже выжидательно посмотрела на Илью. Тот лишь повинно кивнул головой. И Ирина закончила. – Ко всем тоже относится. В Плей-офф мы вышли. Завтрашние матчи будут самыми сложными. У нас также будет право на одну ошибку. Точнее, что бы выполнить задачу минимум, нам нужно победить хотя бы один раз, из двух матчей. Но я рассчитываю на первое место… Как надеюсь и все вы… А сегодня, все молодцы. Хорошо поработали… Штраф отменяю.
– Ура-а! – выкрикнула Бумка.
Новость была действительно приятной… И на буткемп возвращались уже в приподнятом настроении. Хоть особо не болтали и веселились. Так как каждый устал так, «будто вагоны разгружал»…
Глава 16
*11: 45. Воскресенье. Областная трансляция.*
Заиграла тревожная, но пока не быстрая музыка. Где преобладали гитарный бой и бит барабанов, в купе с электронными музыкальными звуками.
Первым на экране появился воткнутый в землю меч. Длинный и широкий клинок из вороненого металла, явно прошедший не через одну битву. На лезвии заусенцы и пара сколов, полотно украшено вдавленными внутрь письменами, которые выделяются еще более темным цветом стали. На фоне ночь. Где вся линия горизонта, освещена десятками зарниц пожаров и костров…
Музыкальная отбивка, стала набирать ритм. Гитары и барабаны заиграли быстрее.
На экране, крупным планом, появилась рука в латной рукавице, что взяла меч, за смотрящую в темное небо рукоять. И с усилием, потянула вверх, грозное на вид оружие.
Камера приходит в движение.
Показывается широкоплечий воин в стальных и потрепанных доспехах. Шлема нет. Короткая черная прическа. Мужественный подбородок покрывает густая щетина. На левой щеке длинный свежий шрам, что тянется до высокого лба. Но глаз не задет. И воин хмуро смотрит в сторону пылающего горизонта… Музыка набирает обороты… Воин делает шаг, сжимая в руке подобранное старое оружие. За ним сразу второй, третий… И вот он уже бежит!
Камера, двигаясь по кругу отдаляется от воина. Показывая как тот, огромными скачками несется по полю. Где все было усеяно поломанным оружием, переломанными древками стягов с полотнищами знамен втоптанных в землю, и неподвижными телами в доспехах, под густым слоем черной сажи. Которая подобно снегу, крутясь на потоках порывистого ветра, сыпалась с неба, большими хлопьями.
Музыка на пределе ритма и громкости. К гитаре и барабанам, подключаются духовые инструменты.
На фоне ярких зарниц, отобразился силуэт врага… Об этом зрителю, красноречиво дало понять, хищное выражение воина. Который не задумываясь, с силой отталкивается от земли и отправляет свое тело в далекий и затяжной прыжок. Подобранный меч, взмывает над головой. Руны на полотне меча, разгораются алым светом…
Крупный план его противника. Седобородый, но весьма крепкий старец. В свободных одеждах и частичном доспехе. В руках зажат черный массивный посох. Которым он и ставит блок, несущемуся ровно к голове лезвию меча!
Удар!.. Гитары, барабаны, трубы, взвывают в наивысшей точке апломба и эпичности момента.