— Не, я чего, мне без разницы, — залепетал таксист. — За четыре цены я хоть во Владик. Я просто к тому, что можно ещё и на автовокзал, а он в другой стороне.
— На железнодорожный, — уточнил жабоид. — И давай шустрей, на электричку опаздываем.
Такси уверенно влилось в поток автомобилей, с каждой секундой увозя нас дальше от опасности, и я почувствовал, как спадает напряжение. Лёгкие работали во всю, я хватал воздух открытым ртом, не в силах надышаться, однако радость от встречи с гномами пошла на убыль. Сердце перестало колошматиться о рёбра, я снял шапку, обтёр лицо. Второй раз… второй раз за два дня… Если интенсивность наших встреч не изменится, то либо гномы нас завалят, либо я завалю жабоида. Этот зелёный прыщ обещал, что покуда мы не проявимся, никто на нас охотиться не станет. К сожалению, события показывали иное — на нас охотятся. Да ещё как охотятся! И если проклятый жабоид только посмеет пикнуть, что гномы возле моего дома появились случайно, я ей Богу его завалю.
Дмитрий Анатольевич, кстати, беззаботно поглядывал в окошечко и мурлыкал под нос попсовую песенку. Ему было до самой Марианской впадины на все мои мысли, на мои нервы и на мои намерения.
Великий Боян, если я за каждую пробежку буду получать только по одной единице, гномы рано или поздно меня догонят. Сейчас у меня показатель плюс два, но чувствую я себя даже хуже, чем раньше.
Такси подъехало к вокзалу, жабоид расплатился, и мы поспешили раствориться в толпе пассажиров. Сухой голос диспетчера объявил о посадке на пригородный поезд. Я глянул на жабоида, он покачал головой: не наш. Подождём. Мы протолкались ко входу в пригородные кассы. День был не топовый, дачный сезон пока ещё не начался, но народу перед входом собралось порядком. В общей массе мы протиснулись внутрь кассового помещения и подошли к металлодетектору. Жабоид прошмыгнул незамеченным между стражами в бронежилетах, а мне пришлось идти под арку.
Металлодетектор отреагировал на меня ярым воплем, как будто я у него пирожок с капустой спёр. Двое стражей с сержантскими лычками тут же прижали меня к стене, третий с погонами прапорщика расстегнул дублёнку, обшарил руками, уставился на рукоять обреза. Попался! Да что ж ты будешь делать, опять забыл… Теперь пока разберутся, пока протокол, да ещё если за незаконное ношение привлекут — года через три освобожусь, не раньше. Прости, Василисушка, так получилось.
— А бутылку за пояс зачем сунул? — спросил прапорщик.
— Бутылку? — растерялся я.
— Ну вот же, — он вытянул дробовик, повертел в руках. — Да ещё и пустая.
— Так это, — я закашлялся. — Под воду. Пригодится.
Эх и глупость сморозил! Какая вода? Зима на дворе.
— Ладно, — прапорщик вернул мне дробовик, — иди.
Один из сержантов смерил металлодетектор досадливым взглядом.
— Слишком часто глючить стал.
— Лучше бы ручные выдали, — поддержал его второй.
Я спрятал обрез за пазуху, застегнул дублёнку. Вот это новость, похлеще забега с гномами — дробовик-то оказывается волшебный! В глазах обычных людей он оборачивается пустым предметом, и можно хоть на плече его таскать, всё равно никто ничего не поймёт. Ещё бы патроны у него не кончались, совсем было бы замечательно.
Едва не вприпрыжку я подскочил к жабоиду. Дмитрий Анатольевич уже купил билеты, и теперь стоял перед информационным экраном, изучая расписание поездов.
— Ты видел? — ткнул я его пальцем в бок. — Не, ну ты видел, а? Для него это просто бутылка! Я всё думал, в чём тут фишка, а оно вон как.