Это короткое «что» она произнесла негромко, но с нарочитым непониманием, ясно давая понять охраннику – звали его Дейв, – что лучше бы сию минуту очистить свою речь от дурацких, устаревших и оскорбительных фразочек и по-человечески объяснить, что все-таки произошло. Она умела втиснуть поразительно много смысла в одно коротенькое слово и, честно говоря, была в тот момент весьма довольна собой.

– Послушайте, офицер… э-э-э… мэм, я ваще-то не особо понял, что случилось.

Дейв затараторил: мол, «ваши» позвонили, сообщили, что кто-то проник в палату, пришлось туда рвануть по-быстрому.

– Я не понял, как кто-то мог проникнуть, там ведь дверь запертая, и по камерам я никого не видел. Я со всех ног дернул, это от моего кабинета милю бежать или типа того. Добежал за пять минут.

Пять минут. Триатлонист внутри Харпер не мог не отметить, что результат неплохой, если, конечно, правда, – но что ж теперь, может, еще медаль ему вручить? К тому же уверения Дейва, будто он ничего не видел по камерам, Харпер не слишком впечатлили. Он явно был на нервах, заметно дергался. Так и тянет предположить, что на самом деле он сладко спал, когда поступил звонок от диспетчера, хотя его работа – быть наготове на случай таких вот происшествий.

Добежав до места, Дейв ничего не обнаружил. Просто «какая-то сумасшедшая тетка заперлась в ванной». Никаких тебе злоумышленников.

– Тогда я перезвонил вашим и сказал, что делать тут нечего, пусть психиатры разбираются. Мне сказали, вам передадут и вызов отменят. Не передали, что ли?

– Все передали. Я просто хотела уточнить кое-какие подробности, – сказала Харпер.

Она попросила Дейва сохранить записи с камер видеонаблюдения на диск и пообещала заехать за ними в течение дня.

– Блин, у меня смена заканчивается через час, я уже почти уходить собирался…

– Дейв, я прошу по-хорошему. Пожалуйста.

Просить по-хорошему она тоже всегда умела. Дейв неохотно капитулировал.

Итак, охранник утверждает, что ничего не случилось. Никто никуда не проникал и не пытался похитить ничьих детей. Тем не менее тревога, засевшая внутри, никуда не делась. Если уж ехать в больницу за диском, то, может, заодно поговорить там с кем-нибудь? Ну, не прямо сейчас, конечно. Куда спешить? Можно подождать до обеденного перерыва.

Харпер взглянула на стопку материалов, которые подготовила для тренинга, затем снова на отчет, все еще открытый на экране. С другой стороны, подумала она, когда, если не сейчас?

Встав из-за стола, за которым успела просидеть от силы минут пятнадцать, Харпер направилась к выходу. Мерзкий и невыносимо горячий кофе в нелепой кружке так и остался стыть в одиночестве – к ее возвращению он определенно успеет стать невыносимо холодным.

– Что, Харпер, уже наработалась? Не очень-то надолго хватило твоего усердия, – сказал Грегсон, нажимая на кнопку, чтобы выпустить ее из здания.

– Ой, отвали, Грегсон.

Он подмигнул, она в ответ изобразила рвотные позывы. В лифте, как и в первый раз, пришлось подождать – тот же длинный сигнал, двери закрылись, двери открылись, – и вот она снова на парковке.