Единственное, что было в Лене не очень здоровым, это ее ревнивость. При чем, чрезмерная.

Пока она щебетала о разных глупостях с девочкой из нашего зала, у которой бицепсы были больше, чем Пашкины, я думала о своем. О чем? Не знаю. О жизни, наверное.

Я два месяца без мужика. А в холодную зимнюю пору всё-таки должен кто-то согревать в постельке.

Что с Ваней? А не знаю. Те два дня были, действительно, потрясающими. Периодически примеряли на себя все подсобные помещения, попадающиеся при наших прогулках. Но эти отношения изначально не считались таковыми. Летом пересекались пару раз…ну, ладно! Не пару. Он раз шесть был в городе по работе, и естественно, ночи коротали мы вместе. Но…из простого секса, вернее, из охренительного секса у нас постоянно начали вытекать прогулки, долгие ночные беседы, и я поняла, что надо заканчивать. Так как от своей Киры он не уйдет, там какая-то совсем печальная история и бросить ее, ему просто жалко. Но и мне не нужны были эти головняки. Тем более, я пока что влюбилась не сильно. Так, что могла его отпустить и разорвать все отношения. Даже номер поменяла, чтобы не теребил девичью душу своими звонками и сообщениями. Соцсетей у меня не было. После аварии я заблокировала все свои странички и теперь жила в полной прострации. Да, и это было очень круто.

Правда мы прощальный секс устраивали три раза. Но это все зелёные глаза, перед которыми было просто невозможно устоять.

И отвыкнуть от вредной привычки помогла работа, мастер-классы, по которым я ездила все чаще и чаще, ну и, конечно, груша. Туда я выплескивала всю свою негативную энергию, иногда представляя вместо нее Князева. Все же, как ни крути, а где-то в глубине души я понимала, что засел он во мне, как та пиявка.

Вот и сейчас, вроде участвовала в общем разговоре, а все равно думалось мне про этого говнюка.

Пейзажи своей красотой и великолепием как всегда поражали. Конечно, за столько лет можно было бы уже привыкнуть к обилию древесной растительности в нашем регионе, но я не уставала восхищаться заснеженным лесом, который тянул свои лапы из под навалившихся на него толпы белых снежинок. Меняющаяся со скоростью света погода заставляла мой пазл из костей ныть. Вот буквально позавчера, когда после тридцатки мороза вдруг внезапно потеплело, я лезла на стену, несмотря на обилие обезболивающих пилюль.

«Девочка, если ты и пойдешь, то навряд ли сможешь обходиться без костылей» — это слова доктора, который этот пазл собирал. А я танцую. Поэтому естественно, что за это должна быть какая-то плата…

«Привет! Так что на счёт встречи???» — входящим сообщением засвистел телефон.

«Я не в городе. Буду числа второго» — отправляю ответное.

«Ты разбила моё сердце??»

«Сердце ли??? Мне кажется, найдется добрый десяток желающих залатать его!»

«Разве можно быть такой жестокой?»

«Хорошо, Валера, как вернусь, мы обязательно встретимся».

Валера…

Про то, что я стала подопытной мышью для своей сестры я уже упоминала. Второй человек, который по мне писал научную работу был как раз Валера.

Познакомились мы там же, на операционном столе. Вернее, он завел знакомство первым, пока будучи аспирантом медицинской академии ассистировал именитому на всю страну хирургу, которому являлся любимым учеником. Случай был сложный и от того интересный. Тем более, что мне проводилось целых три операции, ну Валера и решил, что это замечательная научная работа, чтобы закончить обучение и стать настоящим доктором.

На фоне нашего постоянного общения, его частых визитов к нам, пока он собирал плоды своего вмешательства в мой организм, получилось так, что когда я начала передвигаться уже на костылях, у нас получилась ещё одна «операция», закончившаяся бурным оргазмом обеих персон.

Я знала прекрасно, что в больнице Виденко спит, по крайней мере, с пятью медсестра и, сколько у него было до этого их, я даже представить боюсь.