Пока она листала ленту, погрузившись в свои мысли, псих припарковал машину.

Это было настолько неожиданно, что Таня вздрогнула и с удивлением обнаружила, что они стоят у парадного входа в отель.

– Очень мило, что ты решил подвезти меня до работы, – сказала она, пряча телефон обратно в карман. – Но моя смена начнется через десять часов, поэтому... Рановато.

Псих долго смотрел на свои руки.

Потом повернулся, и Таня сквозь полумрак увидела его пронзительный, серьезный взгляд.

Стало как-то не по себе.

Они никогда не были серьезными. Они либо ссорились, либо спорили, либо занимались сексом, прерываясь на еду и старые фильмы с Джеки Чаном. Они никогда не вели себя, как взрослая пара, Таня не могла себе представить, чтобы они вдруг стали нормальными...

Только страсть, секс, чувства, мокрые поцелуи, торопливые признания с подсыхающей спермой но коже... не более того.

– Здесь я впервые встретил тебя, – сказал псих тихо. – На этом самом месте. Мы с парнями поспорили, мы обкатывали новую тачку Тима. Я сказал, что они ни за что меня не догонят, и они выбрали это место стартом нашей гонки.

Таня огляделась снова.

Она не забыла, нет. И с тех пор прошло не так уж много времени, но отчего-то ей казалось, что именно это, первое воспоминание как будто размылось в голове. После этого произошло так много всего, что ее разум словно вытеснил его, сдвинул в сторону, не позволяя вспоминать.

Но сейчас та секунда обрушилась на Таню, и она захлебнулась чувствами. Она вспомнила, как села в машину, радостная от того, что ее приняли на работу. Как она уже в пути поняла, что перепутала авто, и теперь его везет непонятно куда на огромной скорости незнакомец. Как ужас наполнил ее до краев, но, вместе с тем, где-то там, на самом краю подсознания, зацепившись обеими руками, болталось любопытство, и она ничего не могла с ним поделать.

– Ты просила быть честной с тобой, а я никогда не был честным, – сказал псих, и взгляд его сместился с Таниного лица куда-то в сторону. Он как будто перенесся туда, в тот день, в ту минуту. Как будто его больше не было рядом с ней. – Когда ты села в машину – туда, на заднее сидение, мне показалось, что я сплю. Так сильно ты была похожа на нее.

Таня сглотнула.

Они не говорили про Алису. За исключением того первого разговора, когда псих мельком упомянул, что его бывшая девушка умерла, никогда не говорили.

– Чем? – спросила она, облизывая вмиг пересохшие губы.

– Сначала я думал, что всем. Абсолютно точно. Но уже через минуту, – он улыбнулся, и его зубы сверкнули в свете приборной панели. – Ты кричала, как сумасшедшая, боже!

Он рассмеялся.

Таня смотрела на него и все еще не могла понять, как ей реагировать.

С одной стороны – ей было больно слушать про Алису, до ломоты во всем теле больно. А с другой... Она хотела знать. Он хотела понять, что чувствовал Егор тогда, почему он не остановился, почему поднялся к ней в квартиру, почему заявился к ней позже, почему так настаивал на том, чтобы остаться? Это все было ради призрачного образа так похожей на нее бывшей? Или ради мести Косте, что жил напротив?