Понять, почему у человека не может быть инстинктов очень просто. Единственное, что для этого требуется — это знание истории зарождения рода Homo и вида Homo sapiens в частности, знание процесса антропогенеза и всех его тонкостей (антропогенез — процесс формирования человека как вида, от греч. "anthropos" — "человек" и "genesis" — "рождение").

Эволюционные часто демонстрируют тотальное незнание всех принципиальных различий между развитием всех животных видов и развитием человека. А ведь различия эти именно принципиальны, несравнимы. И возникающая в итоге этого принципиально различного развития принципиальная же разница в психике животных и человека не есть лишь разница количественная, но исключительно качественная. Но при знакомстве с работами эволюционистов неизбежно складывается впечатление, будто они ведут речь не о человеке, а о типичном бобре или волке со всем набором их безусловных рефлексов, к которым просто приплюсована человеческая речь. Зачастую эволюционисты прямо говорят, что психика и поведение современного человека несут в себе наследие эволюции всего нашего древнего вида — обезьяночеловека, голышом рассекавшего по африканским саваннам. Космидес и Туби, руководители Центра эволюционной психологии Университета Санта-Барбары, говорят: "в наших современных черепных коробках находится психика каменного века" (Cosmides & Tooby, 1997, p. 11). Они говорят, что психический аппарат современного человека "заточен" под решение проблем, "с которыми повседневно сталкивались наши предки". Но эта позиция глубоко ошибочна, поскольку развитие вида Homo sapiens и психики современного человека шло как раз по иному пути — по пути избавления от всякого биологического наследия древних предков, которое в новых, быстро меняющихся условиях, стало бы колоссальным грузом, препятствующим движению вперёд и освоению новых навыков.

Эволюционные психологи, утверждая, будто продолжая обладать инстинктами, унаследованными от своих мохнатых предков, современный человек без малейшего труда каждый день ваяет новую среду своего существования, демонстрируют фундаментальное непонимание природы инстинктов. Выше уже было показано, что инстинкты самой своей структурой и предназначением связаны с неизменностью среды. Когда меняется среда, то дальше в эволюционном ряду либо исчезает конкретный инстинкт, либо исчезает сам вид, владеющий этим инстинктом (погибает, не успев приспособиться). Можно ли представить, чтобы менялась среда, но инстинкт оставался бы неизменным? Нет, конечно. Это исключено.

В ходе эволюции эти изменения всегда идут нога в ногу — параллельно друг другу. Меняется среда, непременно меняются и инстинкты. Но это возможно только при одном условии — что эти изменения среды, как уже говорилось, происходят очень медленно — в течение сотен тысяч и миллионов лет. Только в этом случае возможно и постепенное эволюционирование инстинктов в ходе медленного естественного отбора. В том же случае, если средовые перемены происходят очень быстро (буквально за несколько тысячелетий, как ледниковые периоды, например) то изменение инстинктов вида просто не успевает произойти, вследствие чего вид попросту вымирает. Только в неестественных условиях (взращиваемое и вскармливаемое человеком) животное может остаться живым и даже размножаться (что уже сложнее), но в естественных изменившихся условиях предоставленное само себе такое животное обречено на гибель.

Рассуждения эволюционистов о том, что сохраняя "психику каменного века", человек сумел организовать себе век космический, не содержат ни малейшей внутренней логики. Если человек создал и активно продолжает создавать себе нынешнюю "космическую" среду, то это возможно только лишь благодаря тому, что у него уже имеются все необходимые для этого психические структуры.

Выше уже говорилось о тождестве инстинктов (как специфических функциональных органов) и органов морфологических (зубов, ушей, глаз, лап и т. д.) — и инстинкты, и морфологические органы представляют собой средства, накрепко связывающие биологический вид с конкретной средой обитания. Так вот, можно ли себе представить, чтобы вид, не имеющий таких конечностей, как, к примеру, ноги, "вдруг" соорудил себе автомобиль с педалями для ног, которых у него нет? Или же, например, вид, имеющий ноги, "вдруг" соорудил машину, в которой невозможно разместиться с ногами? Конечно, это абсурд. Но "логика" эволюционистов именно такова. Они заявляют, что современный человек живёт в условиях, к которым он ещё сам не адаптировался. Но все эти рассуждатели упускают из виду тот факт, что свои нынешние условия существования человек создал себе сам. Именно сам. Никто однажды не поместил "вдруг" человеческий вид в условия, к которым тот теперь в силу обстоятельств вынужден приспосабливаться. Такого не было. Свои нынешние условия человек создаёт себе сам. Следовательно, он создаёт их для себя и под себя.

Вот вам и пример про изобретение машины, которая бы не соответствовала возможностям и конституции человека. Это откровенный абсурд. Можно ли представить себе, как бобры "вдруг" начали строить себе такие гнёзда, в которые не могли бы сами потом забраться? Нет? Конечно, нет, ведь это абсурд.

В животном царстве всякий вид вынужден приспосабливаться лишь к тем условиям среды, которые возникают сами, стихийно (перемена климата, повальное исчезновение привычного корма и т. д.), но никакому виду не приходится приспосабливаться к условиям, которые он сам же своей деятельностью и создаёт. Тем же бобрам не приходится приспосабливаться жить в жилищах, которые они строят — ведь сами эти жилища уже есть результат их приспособления к среде, и они, ведомые инстинктивной программой, оптимально соответствуют потребностям вида.

Вывод таков, что животный вид вынужден производить адаптацию только в стихийно меняющихся условиях, но производить адаптацию к условиям, которые он целенаправленно сам же и создаёт — нет такого в природе, да и по логике вещей быть не может. Ведь результат всякой деятельности (инстинктивной или сознательной) является ответом на уже имеющуюся потребность. Ну а коль скоро имеется потребность, значит, психика уже "созрела" для её продуцирования, созрели соответствующие её структуры.

Миллионные города, скоростной транспорт, культурные ценности и много чего ещё — те условия, в которых сейчас живёт человек, они ему не с неба упали. Не космические пришельцы и даже не господь бог насадил как чуждую и неведомую среду, в которой у человека не осталось иного выбора, кроме как адаптироваться к ней. Нет. Человек эту свою нынешнюю среды создал сам. Своими руками. А это говорит о том, что нынешняя среда сама по себе есть результат всех сложившихся человеческих потребностей. Именно тот факт, что человеческий вид изначально создаёт свою среду сам и под себя, говорит о том, что психика человека к этим изменениям не просто готова, но и нуждается в них, требует, в силу чего эти изменения и становятся возможны.

Кому-то сейчас может показаться, что это всего лишь философские разглагольствования, но именно этих "разглагольствований" не хватает в рассуждениях эволюционистов, которые видят во всех нюансах человеческой культуры нечто чуждое, противное его "истинной животной природе". Но нет у человека никакой иной "природы", за исключением общества и его культуры — в этих условиях человек рождается, в них развивается и в них же умирает. Если бы у человека и впрямь была бы некая "животная природа", то в силу чего же, спрашивается, тогда возникла вся его культура, которую эволюционисты расценивают как чуждую, сдерживающую его "настоящую" сущность? В это же противоречие когда-то упёрся и Фрейд, утверждавший, что сексуальные инстинкты являются движущей силой человека, когда Юнг спросил у него, если сексуальность человека есть самое сильное и главное в нём, то какая же сила тогда заставляет его подавлять это начало?

Действительно, откуда вдруг берётся неведомая сила, которая непонятным образом подавляет другую, "главную", силу? Логично предположить, что главная и движущая сила — это всё-таки та, что одерживает верх. И у человека эта сила — общество и его культура. Человек существо не биологическое, а социальное. Исключительное в своей социальности. Но на самом деле не надо думать и так, что внутри каждого человека от рождения происходит борьба животного начала и социального, как думали фрейдисты и продолжают думать эволюционисты. Нет даже и такой борьбы. Ведь, как было сказано, если человеческая культура однажды возникла, значит, в этом уже была потребность, а это, следовательно, означает, что "биологическая природа" человека утратила свою силу, нивелировалась, и полноценной заменой ей как раз и послужила человеческая культура, формирующая все образцы человеческого поведения, все структуры его психики, все его потребности, которые, равно как и сама культура, продолжают меняться из года в год, изо дня в день.