— Ты специально меня загружаешь?
— Ага.
— Но зачем?
— Если не нагружать руку, она отсыхает, если не нагружать разум, он слабеет и развращается ничегонеделанием.
— У меня сейчас и без тебя хватает, чем нагрузить разум.
— Это тебе только кажется. Все твои проблемы решаются гораздо проще, чем ты думаешь. Это твой страх мешает тебе. Представь, что страха нет, представь себе, что ты не живешь, а играешь, и сразу увидишь, что тебе станет легче. Да, ты потеряешь ощущение значимости происходящего, ты начнешь думать, что вокруг нет ничего существенного, жизнь покажется тебе бессмысленной, а потом ты поймешь…
Четырехглазый сделал долгую паузу. Я не выдержал.
— Что я пойму? — спросил я.
— Что жизнь и вправду бессмысленна. Но от этого она не перестает быть жизнью. Она не нуждается в смысле, люди любят размышлять о смысле жизни, но его нет. И это хорошо.
— Что же в этом хорошего?
— Жизнь хороша сама по себе. По определению. А если ты считаешь иначе, со временем в твоей душе поселяется ад. Не забывай, объективной истины нет, мы сами творим истину. Правда существует только в душе смотрящего.
И тут меня посетила безумная мысль.
— Кто ты, Четырехглазый? — спросил я внезапно севшим голосом. — Ты и есть тот самый единственный бог?
— Бог, называющий себя богом, не есть бог, — улыбнулся Четырехглазый. — Называй меня как назовешь, но не думай, что ты познал истину. Истину вообще невозможно познать.
— Ладно, проехали. Бог ты или не бог, раз ты такой крутой и всезнающий…
— Всезнающих субъектов не бывает.
— Не перебивай! Ты сможешь помочь мне?
— Ты не нуждаешься в помощи.
— Но я не могу…
— Решить, как быть с Леной?