И улыбнулась. С чего бы ей, такой шикарной, одаривать своим вниманием и провожать к выходу какую-то девицу в джинсах и кожаной куртке, изрезанной молниями, будто шили ее из множества кусочков? Неловко идти в молчании, а светские беседы Санька не умеет вести, да и задача у нее другая.

– А вы знаете Глеба? – спросила она Лелю.

– Думаю, больше, чем ты.

– Значит, давно, – поняла Санька. – И как думаете, он мог?..

Рассчитывала на отрицательный ответ, который был ей необходим ввиду того, что сомнения, черт их возьми, закрадывались и в ее душу. Нет ничего хуже колебаний и неуверенности, они отравляюще действуют на сознание, приводят к отчаянию, за которым стоит глубокая безнадежность. И получила ответ:

– Глеб? Мог.

– Нет, – категорично бросила Санька.

– Да, – спокойно и со снисходительной улыбкой сказала Леля. – Если Рудольф еще раз вторгся в его жизнь и успел нагадить ему, то Глеб вполне мог рассчитаться за сегодняшние и прошлые обиды.

– А что было в прошлом?

Леля, что удивительно, охотно рассказала историю Глеба, Рудольфа и Олеси, правда, намного короче, чем Крайнему, закончив:

– Видишь ли, нельзя изводить человека бесконечно, когда-нибудь ему это надоест настолько, что он придет в неконтролируемое состояние и уничтожит недруга вместе с его подлостью.

– Короче, вы считаете, что между Глебом и Рудольфом произошел еще один конфликт, после чего Глеб подстерег…

– Да. – Леля перешла на шепот: – Мне так кажется. К тому же с годами пылкая любовь, не дойдя до точки завершения естественным путем, не проходит, она оставляет след…

– Ну уж не-ет, – протянула Санька, обрадовавшись. Суждение Лели о Глебе убивало ее, но последняя чушь про «пылкую любовь» отрезвила девушку. – Уверяю вас, Глеб любит мою сестру, только ее, я тому свидетель. И никто меня не переубедит.

– Буду рада, если ошиблась, – снова улыбнулась Леля. – Не переживай, следователю я говорила совсем другое.

Успокоила. Но кто знает, каковы на самом деле Леля, жена Рудольфа и все, с кем ей предстоит встретиться? Нужно быть осторожной, однажды произойдет встреча с убийцей, он не будет разбираться, что удалось выяснить Саньке, он просто избавится от нее.

А пока она, изучая Лелю, впилась глазами в ее лицо, вблизи оно не казалось таким красивым, как издалека. Во-первых, видны следы старения, тщательно замаскированные тональным кремом, дело не в морщинах, а в общем тонусе, в зажатых мышцах под кожей. Во-вторых, взгляд потухший, что старит дополнительно, не говоря о тонких складках, расположенных у губ со скорбно опущенными уголками. Не очень-то она счастлива при всем внешнем лоске. Но так плохо думать о Глебе… да как она посмела!

– Пора деда проведать, вдруг он соскучился, – сказала вслух Санька в машине, нажимая на педаль газа.