Луки (табл. 19) представлены серией из 31 экземпляра, целых и фрагментированных. Кроме них, есть еще обломок так называемого симметричного лука с утолщением в середине, образующим своеобразное ребро. Длина сохранившейся части 1,2 м, ширина 4,0 см, толщина 1,3 см. Аналогии этому изделию известны среди находок на западноевропейских стоянках каменного века и эпохи бронзы. Основная часть луков из Вис I (29 экз.) отнесена к асимметричным или висского типа. Их характерной отличительной чертой является различное оформление концов. По этому признаку висские луки разделены на два варианта.

К первому варианту принадлежат 19 изделий. Они сделаны из ели, реже из сосны и других хвойных пород, отличающихся особой эластичностью. Установлено, что их изготовляли из стволов молодых деревьев диаметром не более 15 см. Внешняя сторона луков не обрабатывалась, сохраняет натуральную поверхность, а внутренняя обработана частично или полностью. Поэтому в сечении луки имеют в центре овал или близкую форму. Для укрепления тетивы на нижнем конце луков есть зарубка, при этом ее делали только с внутренней стороны. Верхний конец завершен согнутым внутрь навершием или козырьком треугольной формы. В трех случаях изделия сохранились целиком, что позволило установить их длину — 134, 138, 155 см. У нескольких других она определена после реставрации и соответствующего расчета. Длина луков первого варианта установлена в пределах 139–156 см (Burow, 1981, s. 373–374). Изделия подразделяются еще на три группы — с отверстием на широком конце (6 экз.), без отверстия (3 экз.), со сломанным концом, где установить, было ли отверстие, нельзя (8 экз.).

Висские луки второго варианта отличаются прежде всего своими размерами. Отдельные сохранившиеся полностью экземпляры достигают длины 348, 267, 255, 177 см. Насчитывается 10 экземпляров этого варианта. Они сделаны из стволов молодых деревьев, в том числе ели, сосны, иногда лиственных пород, имеют круглое сечение, верхний конец бывает плоским с отверстием для тетивы или с зарубкой, нижний конец — с зарубкой с одной стороны. По оформлению концов выделяются три группы изделий — с отверстием на плоском конце (3 экз.), с кольцевым углублением перед заостренной головкой на конце (6 экз.), с выделенной на ровном конце головкой (1 экз.). Гигантские луки относятся к разряду луков-самострелов, известных по этнографическим материалам у народов Сибири, где их до недавнего времени использовали для охоты на крупных лесных животных (Burow, 1981, s. 385, tabl. 17). Следует отметить, что некоторые из луков первого варианта украшены примитивным орнаментом из насечек или зарубок по краям.

Представляют интерес полозья саней из торфяника Вис I, найденные в виде двух больших фрагментов. Они очень широкие, с низким бортиком вдоль одного края и заостренным приподнятым концом. Опубликованный санный полоз имеет длину примерно 66,5 см, ширину 14 см. У концов полозьев, ближе к краю, сделано по одному отверстию. Судя по расположению этих отверстий, полозья могли скрепляться вместе при помощи ремней, проходящих через отверстия (Буров, 1966, с. 160; 1981). Обломок лыжи оказался небольшим и не дает представления о форме.

О развитии рыболовства у жителей стоянки Вис I можно судить по остаткам сетей и поплавков. Последние представлены одним экземпляром, сделанным из коры, который имеет асимметричную форму и маленькое отверстие в верхнем конце. Другой конец сломан, и размер изделия неясен (Буров, 1966, рис. 5, 5). Сеть сплетена из веревки толщиной 1,5–2,0 мм, сделанной из крученых корешков, осоки и других растений (определение С.Н. Тюремнова). Размер ячеек сети 4,5–5,5 см, она относится к крупноячеистым. В целом орудия, связанные с рыболовством, немногочисленны.

Хотя в торфянике Вис I найдено много луков, которые составили почти шестую часть изделий из растительных материалов, здесь отсутствуют стрелы из дерева и других органических материалов, а также наконечники из камня.

В целом о хозяйственной деятельности жителей стоянки Вис I сведения ограничены, не сохранились остатки жилищ или других сооружений или объектов деятельности, нет данных об организации стоянки. Тем не менее, памятник представляет исключительный интерес для изучения эпохи мезолита на Европейском Северо-Востоке.

Стоянка Явроньга I открыта в 1968 г. Г.М. Буровым. Она находится в бассейне р. Пинеги, на левом берегу ее притока — р. Явроньги и занимает останец на низкой пойменной террасе. Памятник имеет смешанный культурный слой, вещи мезолитического времени выделены типологическим путем. В коллекции насчитывается 5794 кремневых куска и обломка, 38 нуклеусов «карандашевидной» формы и 798 ножевидных пластин. Основная часть орудий сделана из ножевидных пластин. Среди них 116 пластин с краевой ретушью, 22 экземпляра с углами, обработанными ретушью, семь — с ретушью по концам, два — со скошенными противолежащими концами. Кроме того, найдено 26 угловых резцов на сломанных пластинах, 15 концевых скребков, 3 наконечника постсвидерского типа. Пластины составляют 28 % от общего числа пластин и отщепов, что позволяет выделить основную массу находок мезолитического времени, а кроме того, характеризует инвентарь стоянки как микролитический (Буров, 1969, с. 6–7; Burow, 1973, s. 135).

Из очажной ямы, где не было керамики, но найдено много обломков ножевидных пластин, был взят уголь для радиокарбонового анализа. Для стоянки Явроньга I получена дата 6580±60 до н. э., т. е. середина VII тысячелетия до н. э. (Burow, 1973, s. 135). По наконечникам постсвидерского типа и общему характеру кремневого инвентаря Г.М. Буров сближает Явроньгу с торфяником Вис I и относит к одной культуре, распространенной главным образом в бассейне р. Вычегды. К ней принадлежат отдельные находки на памятниках со смешанным культурным слоем, таких, как Вис II и III, а также стоянки других весьма отдаленных территорий (Burow, 1973, s. 136). Выделение этой культуры даже для стоянок типа Явроньга представляется необоснованным, так как к сравнению привлечены вещи, характерные для другой культуры. Кроме того, на стоянках типа Явроньги полностью отсутствуют изделия из дерева, а каменные изделия представлены значительно большим числом и имеют иной состав, чем в торфянике Вис I. Еще в большей мере это относится к памятникам эпохи мезолита в Восточном Прионежье и Карелии. Таким образом, о культуре памятников типа Вис I говорить пока преждевременно.

В бассейне р. Вычегды известна группа мезолитических стоянок с микролитическим инвентарем. Все они находятся на первой и второй надпойменных террасах высотой от 7 до 22 м в песчаных отложениях. Памятники открыты в 60-х годах Г.М. Буровым, из них многие оказались разрушенными, некоторые исследованы раскопками (Ульяново, Кузьвомын). Установлено, что культурный слой ряда стоянок был незначительным, а следовательно, они были кратковременными. Другие стоянки были большими, имеют значительный слой. К ним принадлежат Курьядор, Пезмог I, Ульяново, Кузьвомын. Замечено, что стоянки обычно приурочены к краю террасы в виде пятен с особенно сильно насыщенным культурными остатками слоем. Полагают, что здесь могли стоять легкие наземные жилища типа шалашей (Буров, 1965, с. 43–56).

Для изготовления орудий жители вычегодских стоянок применяли обычно пестрый валунный кремень и в редких случаях кварцит. Решительно преобладает техника ножевидных пластин, что свидетельствует о развитии вкладышевой техники и широком использовании орудий составного типа. Из общего числа пластин и изделий на них 70,3-78,4 % не имеют дополнительной обработки (Буров, 1965, табл. 3), а это означает использование в качестве вкладышей пластин без дополнительной ретуши. Встречены также ножевидные пластины с краевой ретушью, которые считаются вкладышами. Они составляют на разных стоянках от 10,7 до 22,4 % общего числа пластин и изделий из них.

Остальные изделия на всех стоянках немногочисленны. Только нуклеусы встречаются довольно часто, их насчитывается 38 экземпляров, они мелкие, правильной огранки, конусовидной или реже «карандашевидной» формы. На стоянке Кузьвомын найдены проколка на изогнутой пластине, два отжимника или ретушера. Широкую известность получил микролит, найденный на стоянке Пезмог I. Это изделие имеет форму трапеции, сделано из сечения широкой пластины (2,2 см), длина основания трапеции 1,5 см, ретушь по краям (Буров, 1965, с. 50, табл. 18, 5). Ближайший памятник с подобными трапециями — Огурдинская стоянка на Каме (Бадер О.Н., 1966). Особенностью инвентаря вычегодских мезолитических стоянок является распространение рубящих орудий из кварцита, найденных на Ульяновской стоянке и Курьядоре. На Ульяновской стоянке найдены три кварцитовых топора, асимметричных в плане и симметричных в профиле, их поверхность обработана сколами, сечение линзовидное. Особенностью изделий является перехват перед обухом, выделенный для привязывания (Буров, 1965, табл. 19, 11). Здесь же найдены заготовка и обломок топора.

Хронология вычегодских стоянок с микролитическим инвентарем в свое время определялась по аналогии с мезолитом Камы, который сам по себе не имел твердых дат. Поэтому в настоящее время этот вопрос вычегодского мезолита остается открытым, хотя в целом ясен его поздний возраст (Буров, 1965, с. 58).

В бассейне Северной Двины исследование мезолитических памятников началось сравнительно недавно. Лучше всего исследовано верхнее течение, где в 1972 г. В.И. Канивцом и И.В. Верещагиной открыто четыре мезолитические стоянки. Одна из них на левобережье Северной Двины, в устье р. Вондонги, по имени которой названа Вондонгой I. Культурный слой стоянки имеет мощность 0,15-0,20 м, в нем найдены крупные ножевидные пластины, резцы, «резчики» с выемками и краевой ретушью, обломки пластин (Канивец, Верещагина, 1973, с. 16). Другие стоянки сосредоточены на правом берегу Северной Двины, в 5–6 км от современного русла, у впадения р. Котовки. Здесь открыты Филичаевские II, III, IV. Еще одна совершенно разрушенная стоянка обнаружена на берегу старичного озера, у пос. Приозерный (Верещагина, 1974, с. 8).

Филичаевские стоянки расположены на террасах высотой 10–15 м. Культурный слой находится обычно на краю террасы, основные находки сосредоточены пятнами. Не исключено, что эти скопления, как и на Вычегде, являются остатками наземных домов типа шалашей. Однако определенные следы жилищ или других сооружений не выявлены, только на Филичаевской II зафиксировано открытое кострище, заполненное мелкими углями, золой и перегорелыми костями. Мощность культурного слоя на всех стоянках не более 0,15-0,20 м, она залегает под дерном и тонким подзолом. На Филичаевских II, III, IV заложены небольшие раскопы соответственно 25, 23 и 8 кв. м. Выяснилось, что жители стоянок использовали кремень красного и красно-коричневого цвета, значительно реже встречаются изделия из серого или светлого валунного кремня. В инвентаре преобладают мелкие ножевидные пластины, которые составляют на Филичаевской II 74 % общего числа находок, на Филичаевской III — 87, на Филичаевской IV — 80 %. Встречены нуклеусы правильной конусовидной и призматической формы, в том числе очень мелкие.

Законченные орудия на всех стоянках немногочисленны. Так, на Филичаевской III, где сделано больше всего находок, найдено 22 скребка (0,8 %), 82 резца на углу пластины (3 %), пять наконечников стрел (0,2 %). Готовые орудия составили на Филичаевской II 3 % от всех находок, на Филичаевской III — 4, на Филичаевской IV — 2 % (Верещагина, 1974). Даже если добавить к ним обломки мелких пластин с ретушью, все равно орудий будет только 8, 11, 11,5 %. Здесь нет рубящих орудий, а также других изделий, обычных для мезолитических стоянок соседних территорий. Таким образом, инвентарь стоянок исключительно беден готовыми изделиями, что объясняется не только небольшими площадями раскопов, но, возможно, особенностью материальной культуры. Найденные в Филичаевской III наконечники стрел имеют удлиненную форму, они сделаны из тонких пластин с ретушью у острия и у основания на брюшке. Подобная форма встречается на стоянках сухонской культуры. Это относится также к коротким и массивным скребкам позднемезолитического облика, известным на сухонских стоянках Карьер, Яснополянская и др. Подобное орудие происходит из Филичаевской IV (Верещагина, 1974, рис. 2, 29). Отмечено сходство Филичаевских стоянок на Северной Двине с материалами вычегодских мезолитических стоянок, а также исключительное распространение здесь микролитических ножевидных пластин. На этом основании высказано мнение о более раннем возрасте стоянок с микролитическим инвентарем из бассейнов Северной Двины и Вычегды по сравнению с торфяником Вис I и Явроньга I, где ножевидные пластины большого размера и применялись изделия из отщепов (Верещагина, 1974, с. 93). Сходство северодвинских стоянок с мезолитом Сухоны позволяет отнести их к позднему мезолиту. Этот возраст подтверждают аналогии с вычегодским мезолитом, датированным тем же периодом. Бесспорно также более раннее время существования стоянок типа Вис I и Явроньга I. Следует отметить, что многие стоянки с микролитическим инвентарем оказываются более поздними, чем памятники, где комбинируется техника отщепа и пластины. Последние относятся к раннему мезолиту, первые — к его финалу.

В последние годы во время разведок в бассейне Северной Двины было открыто несколько местонахождений, где собраны ножевидные пластины и орудия из них. А.Я. Мартыновым обнаружены стоянки Кадыевская на правом берегу р. Устье у одноименной деревни, Усть-Обокша, расположенная на левом берегу Северной Двины, в устье р. Обокши. Представляет интерес отдельная находка, сделанная у г. Архангельска, в местности Рикасиха. Здесь найден небольшой кинжал из целой ножевидной пластины с ретушью у острия и притупляющей ретушью на основании (хранится в Архангельском музее, № 19280).

В бассейне Мезени недавно открыто местонахождение у пос. Лешуконское, на правом берегу р. Башки. Культурный слой не обнаружен, собраны кремневые ножевидные пластины, характерные для стоянки эпохи мезолита. Древность этих находок подтверждает высокое расположение на местности (Гаврилова, 1975, с. 11).