Книги
Между жизнью и честью. Книга I
Почему мы продолжаем оставаться рабами по жизни?
«Самое страшное, когда к власти приходит раб».
Почему? Потому что он остаётся рабом своих внутренних рабских потребностей. Все последующие руководители нашего государства после 1917 года стремились заполучить неограниченную власть. И получали же! Получали и становились рабами всех своих пороков: ненависти, злобы, алчности, разврата…
Чтобы уцелеть, надо было соблюдать неписаные принципы властвующего раба: беспрекословное повиновение, восхваление власти, восхищение новой жизнью, пронизанное искусной ложью.
Массовые репрессии кое-чему научили Сталина: он осознал, какую власть над людьми имеет идеология. Со времен смерти Ленина он постоянно, до тошноты, твердил старые ленинские лозунги. Теперь же он начал создавать миф о непогрешимости ленинско-сталинского учения.
Каждый советский писатель, поэт, музыкант и художник должен был работать на этот миф, неустанно повторяя одни и те же догмы. Именем Сталина назвали самую высокую гору в СССР, как минимум 15 городов, множество заводов и улиц. Его собрания сочинений выходили многомиллионными тиражами. Созданный учеными сплав окрестили «сталинитом», в его честь назвали новый сорт орхидей. Каждое утро школьники, стоя у парт, хором произносили: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»
Идеологи, журналисты, писатели не только старались отработать свой хлеб, но и получить премии и награды. Те, кто не мог быть рабом, имел собственное мнение, чаще уничтожались, чем гноились в лагерях.
Почему так повелось с 1917 года в нашей стране, что героями становятся убийцы народа? Их возносят, прославляют в веках, под них подделывают историю, их хоронят с почестями в Кремлёвской стене или у стены… Взять бы для примера соратника Ленина Землянку, бесчинствам которой поражались коллеги по партии.
Мой свёкор Иван Иванович Трунов 1911 года рождения воевал в армии генерала Власова. Рассказывал, как им был отдан приказ к 7 Ноября овладеть высотой. «Она никому не нужна была эта высота, — с горечью вспоминал он, — но нас гнали и гнали по приказу свыше. Солдат гробили и гробили тысячами. Мы так и не взяли её. А потом нас окружили. Мы оказались никому не нужными, от нас отказалось и высшее командование и наша власть. Нам есть было нечего, не говоря уже об одежде, которую вши заполонили. Мы грызли кору, как звери, искали дохлятину всякую, лишь бы что в желудок попало.
Власов пытался вывести из окружения. Коридоры нам проделал. Многие ушли. Но некоторые, в том числе и я, попали в плен. Я работал на ремонтном заводе. Раз чуть не погиб там, сорвалась болванка, но я успел увернуться…»
Примечание.
Генерал Власов представлен сталинской властью как враг, как предатель, который начал борьбу с властью не в то время, то есть воткнул нож в спину.
А разве Ленин с большевиками не то же самое сделал? Когда Россия в ходе Первой мировой войны истекала кровью, вождь пролетариата развязал споры об устроении государства. Далее — октябрьский переворот, братоубийственные столкновения.
Не о народе думала эта партия и уж тем более не о России. Нет! Только о власти думала она! В крайнем случае, верхушка большевизма.
Вот если бы Власов думал о власти своей, о карьере, то он бы помчал в присланный самолёт, забыв про всё на свете. А он старался спасти каждого солдата, о котором забыла думать власть советов — война всё спишет.
Трудно не поверить историкам, которые обосновали приход Ленина к власти благодаря финансированию Германией. Для того, чтобы Россия была выведена из войны.
Большевики подло воспользовались первой мировой войной, в которую была втянута Россия. Не о России они думали, втыкая нож ей в спину.
А как потом поступила эта власть с народом, достаточно посмотреть на карту, где размещён ГУЛАГ. Сказать, что Ленин-Сталин превзошёл Гитлера по лагерям, это совсем ничего не сказать. Тут наш вождь оказался намного страшнее Гитлера. А если ещё учесть, что Сталин устроил лагеря для собственного народа, то слов просто нет для его характеристики.
Я снова возвращаюсь к первой мировой войне, которая показала истинное отношение советской власти к народу. А ведь там сражался наш народ, наши прадеды. Зато гражданская война, где брат убивал брата, воспевалась как героическая.