Об ожесточенности боев на плацдарме говорит факт, который приводит бывший боец 10-го отдельного штрафного батальона Федор Петрович Зайченко: только за шесть дней схваток с врагом в декабре 1942 года в батальоне, состоявшем из 286 разжалованных офицеров, осталось в живых только 11 человек. С этого израненного, обильно политого кровью, памятного славой и болью плацдарма у Знаменского и Редькина наши войска перешли к преследованию бежавшего с ржевского выступа врага 2 марта 1943 года.
Справка. Модель 28 февраля приказал начать отвод всех подразделений 9-й армии в 19 часов 1 марта; арьергардные отряды прикрытия должны были оставить передовую и Ржев в 18 часов 2 марта.
2 марта 1943 года в 14 часов 30 минут советские армии получили приказ перейти в наступление. Немецкое командование уже начало планомерный отвод своих войск от рубежа к рубежу под прикрытием сильных арьергардов.
К исходу дня 2 марта советскими войсками были заняты деревни: Кокошкино, Малахово, Волжское, Тростино и другие. Во втором часу ночи 3 марта наши войска овладели деревней Костерово, вышли на линию железной дороги Москва Великие Луки.
Примечание.
Справка. В пропагандистских целях локальный успех 24-й армии под Ельней был объявлен крупной победой. Лавры победителя достались командующему Резервным фронтом Г. К. Жукову, а всю ответственность за неудачи 43-й армии возложили на её командарма Д. М. Селезнёва, которого сменил генерал-майор П. П. Собенников. Я склоняюсь к мнению историков в том, что прославляя Жукова, энциклопедия и недоговаривает, и откровенно лжет. Энциклопедия сообщает о войсках, предоставленных Жукову: «Не имея превосходства в силах и средствах». Ельнинский выступ остались защищать только две немецкие дивизии, и общее превосходство войск у Жукова над немцами было примерно в 5,5 раза. Что и подтверждают многолетние наблюдения полководца Ерёменко А. И.
А начальник артиллерии Красной Армии генерал-полковник Н. Н. Воронов в своем докладе Сталину сообщал о применении многочисленной артиллерии, выделенной Жукову, под Ельней, то есть Жуков по пустому месту расстрелял весь запас снарядов, и вторую линию обороны немцев ему уже нечем было прорывать.
Командир 653-го стрелкового полка 220-й дивизии капитан Г. В. Сковородкин рассказывал: «Спать я не мог в ту ночь. Выхожу в час ночи из блиндажа: тишина, ни одного выстрела и ни одной ракеты на переднем крае.
Я понял: немцы отходят. Приказал ординарцу заложить лошадь в санки, помчался на передний край. Заскочил в блиндаж взвода разведки, поднял по тревоге личный состав и повел их прямо по верху в немецкую траншею. Немцев там не оказалось: они ушли. Доложил о случившемся комдиву Поплавскому, поднял полк и начал преследование.
Полк настиг противника на рубеже Мончалово-Чертолино, где он оказал упорное сопротивление».
Ставка требовала от командующих Западным и Калининским фронтами генералов В. Д. Соколовского и М. А. Пуркаева более энергичных действий с тем, чтобы не выталкивать противника, а широко применяя обходный маневр, подвижными отрядами выйти ему в тыл и отрезать пути для отступления Арьергардные подразделения немцев бежали из Ржева утром 3 марта.
На рассвете в безлюдный и тихий город вошла оперативная группа из 10 человек во главе со страшим оперуполномоченным особого отдела НКВД 30-й армии П. И. Коноваловым.
Группа должна была незаметно проникнуть в Ржев, блокировать дом и пленить предателя — городского голову В. Я. Кузьмина.
Немецкие траншеи переднего края были пусты, а в одном из блиндажей топилась железная печь: видимо, немцы только что отошли.
Уже в Ржеве с левого берега Волги чекисты увидели на противоположном берегу немецкую автомашину, в которой уезжали, видимо, солдаты из боевого охранения.
При преследовании врага наши части несли значительные потери от мин. Немецкие саперы ставили мины всюду: на дорогах, в дверях домов, у колодцев, в печах.
В ходе преследования врага наши потери в Ржевско-Вяземской операции (2–31 марта 1943 года) составили 138 577 человек.
Как вспоминает командир роты 215-й стрелковой дивизии А. И. Васильев, во второй половине марта в его роте из 80 человек осталось всего 6 человек: «Я в отчаянии, хотел было застрелиться, считая себя виновным в небывалой потере людей, но я узнал, что у моих соседей положение было не лучше, чем у меня. Это и вывело меня из шокового состояния».
В марте 43-го закончились бои в районе Хлепня. Наши войска уходили вперед, оставляя позади поле сражения, изрытое воронками и траншеями, усеянное разбитой техникой, оружием, боеприпасами, трупами лошадей. Батальоны уходили на запад, покидая землю, которая не стала для них родной, оставляя позиции, которые так и не стали обжитыми.
В начале марта оставленное поле битвы еще было покрыто снегом. С приближением весенней оттепели начала раскрываться страшная картина того, что происходило в этих полях прошедшей зимой.