Яркий сполох рождения уникальной магии был последним.
И только сейчас у меня в голове сложилась вся картина происходившего.
Все это было не просто заранее ожидаемо, но и спланировано. Потому-то лорд Реф и леди Кира ушли на изнанку мира в поисках источника уникальной магии. Потому-то остальные деканы разъехались по миру к точкам сосредоточения каждый своего вида магии. И все лишь с одной целью. Сохранить их, удержать. Только это могло уберечь магов от смерти, когда Лиам опустошит весь мир.
Я столько времени сетовала, что они никак не вмешиваются, нарочно остаются в стороне, но, на самом деле, это и вправду была вынужденная мира, чтобы уберечь других от гибели! Но никак бы раньше я об этом не догадалась, хотя ведь все факты и так лежали на поверхности…
После Заката магическая природа мира начала меняться. И эти изменения могли привести к краху абсолютно всего. Потому-то и появился на свет еще один опустошитель. Лишь с той целью, чтобы однажды он вернул мир к изначальной точке отчета. А после все виды магии возродились, благодаря магии эдарингов, которая, единственная, могла выстоять, когда все другие падут.
Все сложилось так, как и должно было. Хотя окончательное решение все равно оставалось за Дэмианом. И пожелай он, магия эдарингов, наполнившая мир, так и осталась бы неизменной. Возрождение расы. Все так, как он когда-то и желал больше всего на свете… Но нет, он не оставил свою силу неизменной, позволил ей дальше делиться на виды.
И магическая природа мира стала именно такой, какой и должна быть.
— Вот мы с тобой и пришли к тому, с чего и начали, — Дэмиан улыбался, хотя от слабости явно едва стоял на ногах. — Столько всего с нами произошло, но мы по-прежнему последние эдаринги…
А вокруг нас мир вновь обретал все краски. Время запустилось. Все вернулось на круги своя.
И возникший в паре шагов от нас сияющий портал приглашающе сверкал наконец-то покинуть это место. Наверняка это Эдриан постарался.
— Пойдем, нужно поскорее вернуться в университет, — обеспокоенно смотрела на Дэмиана я. — Чем скорее ты окажешься у целителей, тем лучше.
— Ты хочешь упечь меня туда, где я ненавидел находиться последние два года? — усмехнулся Дэмиан. — Вот уж не думал, что ты настолько жестокая.
— Ничего-ничего, тебе полезно, — хитро улыбнулась я. — В прошлый раз, когда ты попал в университетскую лечебницу, ты говорил, что это тебе заслуженная кара. Но теперь, считай, своеобразная награда.
— Я бы предпочел, чтобы меня награждала исключительно ты, а не старший целитель своими отвратными зельями, — но все же спорить не стал. Очевидно, его состояние и так уже было на грани.
В университете царила суета. Да, если кто-то и понял, что именно произошло, то только лорд Тавер. Ну и, может, леди Селия, которой он мог рассказать. Но все остальные так и остались в неведении, почему мир замирал без магии, но после все восстановилось.
И тревога за Дэмиана требовала, чтобы я осталась с ним, но нет, пришлось довериться опыту целителей и все же уйти. У меня осталось одно незаконченное дело. Одно еще невыполненное обещание.
Назад, к разрушенной древней святыне эдарингов, я вернулась так же порталом, который пока сохранялся. И пусть мир вокруг цвел буйными красками, но гигантская выжженая рытвина в земле еще долгие годы будет молчаливым свидетельством, что когда-то именно здесь столкнулись ни на жизнь, а на смерть опустошитель и верховный эдаринг… Но сейчас даже вспоминать о том кошмаре не хотелось.
Я поспешила к чудом уцелевшему стоящему в стороне храму. Но теперь было вовсе не страшно входить в его тьму. Пусть отданная миру моя магия еще никак не успела восстановиться ни на крохотную искорку, но теперь это место принимало меня. И вовсе не страшной казалась окружающая тьма. Она расцвечивалась крохотными сполохами, которые и вели меня к моей цели.
Казалось, спуск длился бесконечно. Но стоило тьме рассеяться, я увидела Беату. Она лежала на холодном каменном полу, свернувшись калачиком. Ее била крупная дрожь, кажущиеся остекленевшими глаза смотрели в пустоту — она будто бы уже перешла грань невозвращения…
Страж междумирья был здесь же. Старик стоял в нескольких шагах от Беаты недвижимо, словно сам сейчас был лишь видением.