— Никто! Так какого чёрта! Наглая тяжёлая рука кузнеца отвесила ещё одну оплеуху. Оксана схватилась за пострадавшую щёку и посмотрела в гневные глаза цвета летних васильков. — Не поминай лихо! И тут её терпению пришёл конец. Он ударил её из-за "чёрта"? Из-за того что она — как это правильно здесь называется — "бранилась"? Гнев вспыхнул в девушке неминуемым пожаром, опаляя все внутренности изнутри. Она побежала. Прочь. Мирослав не стал её догонять. Он точно знал, что вернётся. Ей некуда податься, а, значит, нужно лишь подождать вечера. Или ранней ночи.
"Чёртов дуболом! Неотёсанный мужлан! Придурок безграмотный!" — врождённая интеллигентность не давала возможность выражаться крепче литературных рамок и это злило сильнее всего. Оксана побежала к реке. Нужно было срочно умыться и подумать. Щека с благодарностью приняла прохладную воду. Рука у мужчины была очень тяжёлая и это проблема. Что делать девушке одной в незнакомом мире? Страшно. И тут она поняла одну важную вещь для себя: к этому садисту она точно не вернётся. По крайней мере сегодня. Но куда тогда податься?
Кожа стала издевательски нежной под пальцами. Побоями за маски она ещё не платила. Оксана и не собиралась спускать ситуацию на самотёк. — Извинениями не отделается. План созрел сам собой: в лес за ягодами и в привычный хлев. Там точно ничего страшного не случится. Как только включился холодный расчёт, истерика автоматически отключилась. Оксана соорудила из нижней юбки длинный и вместительный карман (чхать она хотела на все местные приличия!), насобирала туда ягод и сныти. С водой вышла заминка, потому что наливать её было просто некуда. Девушка просто напилась воды из колодца впрок и пошла обживать своё будущее убежище.
В этот самый момент, но уже в другом месте Мирослав, полностью уверенный в своей правоте абсолютно никуда не спешил. Он был однозначно уверен, что девушка помается дурью и вернётся назад, потому закончил домашние дела и отправился в кузницу. Необходимо было выполнить заказ от купца Всеволода, наковать подков впрок — хватало работы в общем. Ближе к вечерней зорьке Мирослав словил себя на мысли, что нет-нет, а посмотрит на тропинку, что вела к дому.
"Почему не возвращается? Что за бабья придурь?"
Подмастерья, нескладный юноша из соседнего дома, смотрел из-под лобья, решаясь что-то спросить.
— Ну? — подогнал мальчишку, утираясь рукавом. Дурная привычка. Будь Алёнка рядом, за уши оттаскала бы.
Иван отчаянно краснел, вздыхал, а потом решился.
— В коморке такое ложе появилось.
— Не твоего ума дело. — Резко отбрил хозяин той самой кровати.
Паренёк замолчал, но не на долго. Видимо, сильно припекло. Второй заход был более просящим.
— Да я ж Милке только показать хотел. Она вон какая огромная. Кровать, в смысле. Удобнее, чем на сеновале. В прошлый раз всю задницу себе исколол.
Мирослав отбрил охоту одним взглядом. Ещё чего не хватало. Эту кровать он сделал для себя и Оксаны и впускать туда ещё кого-то казалось просто кощунственной мыслью. Кузнец снова застучал своим маленьким молотком, показывая ученику, куда правильно бить. Грохот метала не на мгновение не заглушал мысли Мирослава. А все они крутились только вокруг нахальной зазнобы. Он уже мечтал разложить её хоть где-нибудь и хорошенько проучить. Меньше командовать мужиками будет. Взгляд против воли вновь скользнул к тропинке. Зараза!
— Кого высматриваете?
Мирослав со вздохом отложил молоток и потянулся к кружке с водой.
— Да зазноба моя своевольничать решила.
Сказал и понял, что сам проболтался. Подмастерья его спит с Милой. А она, как раз таки, подружка Лады. Шила в мешке не утаишь.
"Да что там уже! Скоро все судачить будут."
Мужчина уселся на траву возле своей кузницы и продолжил гипнотизировать несчастный истоптанный кусочек земли. Ему казалось, что вот сейчас Ксанка появится из-за угла с гордо вскинутой головой.
— Владислава? — Переспросил парнишка, а потом понял оплошность. — Оооо. И как вдова?