Еще один мужчина (Гарин со своего места видел только его багровую лысину, прикрытую редкими седыми волосами) страховал прыгающих из вагона внизу.

Толстяк схватил Гарина за плечо.

– Пойдемте?!

Гарин покачал головой.

– В эти двери прыгать не стоит.

– Почему?

Гарин колебался. Может быть, он думал правильно, а может быть, и нет. Но в первом случае он рисковал только своей жизнью (он не думал о Ксюше, как о другом человеке, сейчас они составляли одно целое), а во втором – подвергал опасности жизнь толстяка.

И все-таки…

Он показал на плафоны.

– Свет…

– И что? – Лицо толстяка сморщилось от усердия, но он, как ни старался, так и не мог понять, что Гарин имеет в виду.

– Значит, контактный рельс находится под напряжением. Если и выходить, – он кивнул в обратную сторону, – то в те двери.

Толстяк замер с открытым ртом, а потом мелко-мелко, словно пытался спрессовать все свои три подбородка в один, закивал головой.

– Да-да-да… – говорил он. – Вы правы. Я почему-то сразу подумал, что вы знаете, что делать…

Гарин пожал плечами. Это было враньем. Он не знал, что делать. Просто он, как мог, старался не поддаваться панике.

– Я попытаюсь открыть те двери… – заговорщицки прошептал толстяк. – Вы мне поможете?

– Конечно, – сказал Гарин, поднимаясь с колен.

Вагон вдруг сильно тряхнуло. Покачиваясь, он отполз по рельсам назад, метра на два.

Гарин услышал истошные крики, доносящиеся из тоннеля.

– Кого-то придавило… – сказал толстяк.