Возвращаясь к теме гардеробов, вампу, находящемуся рядом с Мирчем, требовалось срочно обновить его — также как и тому, который ошивался вместе со мной в приемной — он мог бы быть мужчиной эпохи в журнале GQ[4], если только тот был издан в семнадцатом столетии. Учитывая, что я уйму времени проводила в клубе для готов, меня не раздражал вышитый сюртук, сорочка с воланами и бриджи до колена, которые были на нем. Я рассматривала причудливый наряд, и единственное, что мне действительно понравилось в нем — это шелковые, обтягивающие ноги штаны, которые подчеркивали все достоинства ног лучше, чем большинство современных моделей, а ему, поверьте, было что показать. Загвоздка состояла в том, что все детали одежды сшиты из светло-желтой блестящей ткани. Простите за откровенность, но желтый вампирам просто противопоказан, особенно в сочетании с ярко-голубыми глазами и блестящими темно-рыжими кудрями, водопадом струящимися до середины спины. У него было очень открытое красивое лицо, одно из тех, которое сразу же вызывает у вас доверие. Меня очень нервировало, что оно принадлежит вампиру. Я ради эксперимента решила улыбнуться ему, рассудив, что хуже от этого уж точно быть не может, и даже наоборот, возможно, поможет заручиться одобрением единственного среди присутствующих в комнате мастера в желтом. Конечно, мое лицо выглядело не лучшим образом в данный момент, и, наверное, поэтому он не улыбнулся в ответ. Он следил за мной, как голодный за едой, его взгляд был настолько тяжелым, что я поймала себя на мысли, что лучше бы он уже был сыт. Мне нужно для начала отмыться от крови, чтобы при обращении к кому-либо не выглядеть ходячей закуской.

Двое оставшихся вампиров, сидящих по другую сторону от Консула, были очень похожи, и я предположила, что они могут быть родственниками. Позже я узнала, что это было простым совпадением. Мужчина был практически таким же старым, как и Консул, он возвысился до положения телохранителя Нерона, даже, несмотря на то, что его мать была рабыней, захваченной в плен в какой-то стране, находящейся намного севернее Италии. Он стал одним из фаворитов императора за то, что был еще большим садистом, чем его хозяин: догадайтесь, кто действительно сжег Рим? Женщина, родившаяся на юге США до гражданской войны, была так сильно похожа на Порцию, что я постоянно возвращалась к ней глазами. По слухам, она убила больше солдат Союзников в радиусе двадцати миль или около того от своего родового имения, чем вся армия Конфедератов, и оплакивала завершение войны, которое положило конец ее легкой охоте. Получалось, что они принадлежали разным эпохам, странам и культурам, но при этом были похожи, как близнецы, одинаково молочной белизной лица и волнистыми темными волосами. Даже цвет глаз у них был схожим, подобный сиянию червонного золота или осенний листвы на свету, и одеты они были в сочетающиеся наряды белого и серебристого цвета. Нужно отдать им должное, даже притом, что он был в тоге, а она наряжена так, словно собиралась на танцевальный вечер в Саване, они хорошо смотрелись вместе.

Консул дала мне время хорошенько разглядеть всех прежде, чем начать говорить, но как только она произнесла первое слово, у меня уже больше не возникало желания смотреть на кого-либо еще. Везде, где бы ни остановились ее подведенные глаза, я чувствовала покалывание на коже, словно в нее впивались крошечные иголки. Ощущения были не болезненные, но у меня создалось впечатление, что иголки могут в мгновенье превратиться в клинки.

— Ты видишь, сколько пустующих мест среди нас, сколько голосов замолчало навсегда. — Я удивленно захлопала глазами. Мне приходило в голову, что с ними могла произойти какая-то неприятность, но уж точно не то, что четыре древних вампира были с легкостью убиты. Но она только что подтвердила это. — Мы очень слабы сейчас. Потерю нескольких сильнейших из нас остро переживают все в этой комнате, и если убийствам не положить конец, то это отразится на всем мире.

Она замолчала, и сначала я подумала, что это было сделано ради драматического эффекта, но на самом деле она просто отключилась, глядя на меня. Некоторые из действительно древних иногда поступают так, погружаются в себя на минуту, час или день, забывая, что вокруг них есть еще кто-то. Я привыкла к кратковременным отключкам Тони, поэтому не стала беспокоиться по этому поводу. Я заметила, что к Томасу, стоящему в дверях присоединился еще один незнакомый мне мужчина. Он выглядел, как статуя в натуральную величину, рядом с моим бывшим соседом по комнате, я бы даже использовала определения топорный и безликий для описания его телосложения и невыразительных черт лица. Томас и вновь прибывший, казалось, спорили о чем-то, но их голоса звучали слишком тихо, чтобы можно было их расслышать. На секунду я почувствовала ностальгию по залу для аудиенций Тони, где большинство из присутствующих были кровожадными подонками, но я хотя бы знала, как их зовут. Я очень сильно нервничала, стоя в пропитанной кровью одежде перед группой вампиров, настолько мощных, что они могли убить меня просто силой мысли, и которым не нужно скрываться в темноте. С Рафом за спиной я чувствовала себя комфортно, но все же предпочла бы кого-нибудь, чья специализация в большей степени касалась оружия и ножей.

— Шестерых нет среди нас, — внезапно продолжила Консул. — Четверо потеряны для нас навсегда, а двое других находятся на грани между жизнью и смертью. Мы приложили все силы, чтобы вернуть их. Но может статься, что мы зря стараемся, так как у нашего врага появилось новое оружие, которое может уничтожить нас — саму нашу суть. — Я сдерживала себя, чтобы не оглянуться на Рафа, который, по-моему, мнению должен был лучше понимать, о чем идет речь. Возможно, позже он просветит меня, если Консул так и не удосужится сделать уточнений.

— Томас, нам бы хотелось услышать ваше мнение. — Не успела она закончить, как он уже был рядом со мной. — Она может быть полезна для нас? — Он намеренно не смотрел на меня. Мне хотелось завопить на него, спросить, каким надо быть трусом, чтобы избегать моего взгляда, предавая меня, но боль от сжавшихся пальцев Рафа отрезвила меня.

— Думаю, да. Она иногда разговаривает с кем-то невидимым, и сегодня вечером … я не могу объяснить, но что-то случилось с одним из убийц. Их было пятеро. Я уничтожил троих, ее охранка — еще одного; что же касается последнего …

— Томас, не смей. — Мне очень не хотелось, чтобы он закончил это предложение. Дело примет совсем плохой оборот, если Сенат решит, что я представляю угрозу, а так и будет, если они узнают о взорвавшемся вампире и почувствуют себя малость раздраженными. Как может даже очень древний мастер сражаться с чем-то, что не может увидеть или почувствовать? Конечно, помощь Порции была просто счастливой случайностью — я не ходила в сопровождении армии призраков и уж точно не могла приказать им сражаться за меня — но Сенату ведь это никак не докажешь. А я очень сомневалась, что они поверят мне на слово. Большинство призраков слишком слабы, чтобы повторить сделанное друзьями Порции. Ей, скорее всего, пришлось призвать всех активных духов на кладбище, и даже при этом, только объединившись, они стали по-настоящему могущественными. Это не из разряда того, что я смогла бы повторить, но если Сенат рассудит иначе, то мне будет вынесен смертный приговор.

Лицо Томаса напряглось, но он так и не взглянул на меня. К моему большому удивлению, он произнес:

— Я не знаю, как умер последний убийца. Скорее всего, его убила Кассандра, но я не видел, как это произошло. — Это было правдой, но он определенно видел замороженные куски вампира по всему проходу, и существовало не так уж много способов, чтобы они оказались там. Я была удивлена, что он завуалировал свой ответ ради меня, но это не сыграло особой роли. Одного взгляда на Консула было достаточно, чтобы понять, что он не ввел ее в заблуждение.

Прежде, чем она смогла поймать его на лжи, низенький блондин, который подслушивал у двери, внезапно прорвавшись через охрану, подбежал к нам. Меня это не насторожило; по пластике движений и загару на его щеках с легкостью можно было сказать, что он не вампир. Двое охранников быстро настигли его, рванув за ним с такой скоростью, что их можно было различить по размытому пятну на стене из красного песчаника. Достигнув нас, они тут же встали между мной с Рафом и вновь прибывшим, но при этом они не попытались схватить его. На самом деле создавалось такое впечатление, что они более заинтересованы наблюдением за мной.

— Я требую слова, Консул, и вам лучше бы проинструктировать свои слуг, чтобы не хватали меня, если не желаете довести дело до бойни! — Низкий голос блондина явно принадлежал высокообразованному британцу, но его наряд полностью противоречил этому. Единственной нормальной деталью в нем были волосы, постриженные коротко и без особого шика. Однако его футболку пересекало столько боеприпасов, что можно было бы уничтожить целый взвод. На нем висел оружейный пояс, низко опоясывающий бедра, который вместе ремнями, пересекающими спину, выглядел так, будто мужчина имел при себе все без исключения типы ручного оружия, имевшиеся в продаже. Из тех, что знакомы мне, были мачете, два ножа, обрез, арбалет, два пистолета, один из которых был закреплен на бедре, и пару, Бог не даст соврать, гранат. Были и другие предметы, назначения которых я не знала, включая ряд закупоренных пробкой бутылок на поясе спереди. Меня так и подмывало улыбнуться, глядя на этот прикид, сочетавший в себе образ безумного ученого и Рэмбо, но из уважения к людям, которым приходится носить при себе так много оружия, я сдержалась.

— Мы милостиво разрешили вам присутствовать здесь, Приткин. Не забывайте этого. — Прокомментировала Консул ничего не выражающим голосом, однако несколько из ее змей зашипели на вооруженного до зубов человека.

Мужчина усмехнулся, и его ярко-зеленые глаза сверкнули издевкой. У меня возникло подозрение, что человек просто нарывается, чтобы его прикончили, и я инстинктивно отступила назад, прижавшись спиной к Рафу. Его руки обвились вокруг моей талии, и я почувствовал себя немного лучше.

— Она не вампир, а, следовательно, вы не можете отвечать за нее!

— Это легко исправить. — Я дернулась от этих слов, произнесенных мне на ухо низким, шипящим голосом. Повернувшись в объятьях Рафа, я увидела высокого, мертвенно-бледного вампира с темными сальными волосами и блестящими выпученными глазами, склонившегося ко мне. Мне однажды приходилось уже видеть его, но с тех пор наши пути больше не пересекались. Как бы там не было, я не думала, что и в этот раз будет иначе.

Стоило Джеку, которого изредка все еще называли его известным прозвищем, повстречать одного из отсутствующих в данный момент членов Сената, Августу, во время ее круиза по Европе, и его карьера на улицах Лондона резко оборвалась. Она продемонстрировала ему, как можно действительно отвязно повеселиться, используя излюбленные им методы. Он лишь недавно был принят Сенатом, несмотря на то, что служил их неофициальным палачом почти столько же времени, сколько прошло с тех пор, как Августа обратила его. Однажды он приехал в Чили, чтобы помочь провернуть какое-то дельце для Тони, и ему очень не понравился отказ расплатиться мной за хорошо проделанную работу. Я испытала облегчение, когда, зайдя в зал заседаний Сената, не увидела его, и с той стороны зала вход отсутствовал. Но выяснение, откуда он появился, занимало меня не столь же сильно, как желание узнать, почему его губы вывернуты внутренней стороной вверх, а длинные тусклые клыки полностью выдвинуты.

Раф резко переставил меня, а Томас передвинулся так, чтобы оба прибывших находились в поле его зрения. Однако Консул вмешалась раньше, чем ситуация вышла из-под контроля.

— Сядьте, Джек. Вам прекрасно известно, что она собственность лорда Мирча. — Этот так называемый хозяин улыбался мне, совершенно не проявляя беспокойства. Одно из двух либо он доверял Джеку намного больше, чем я, либо факт того, что он является мастером Тони и меня в придачу, в соответствии с вампирскими законами, мало что значил для него. С моим везением я могла поспорить, что скорее последнее.