Макс со сложными чувствами смотрел на смертельно высохшего старика, опутанного трубками и проводами, которые уходили куда-то под одежду. Сидел он на сложном летающем кресле, которое, видимо, поддерживало в нем жизнь.

Вытянутое лицо с землистой кожей и губами похожими на куриную жопу, завершали образ.

— Вот значит каков наш билет отсюда, — прошамкал он, с брезгливостью рассматривая удивленного таким отношением Макса. — Я слышал, что он связался с мятежниками. Фен, ты уверен, что он наш лучший вариант? Может решить вопрос и вызвать новых наемников?

— Очень сожалею господин президент, но артефакт больше не сможет дозвониться до Мира Тысячи путей. Он и его потерянный товарищ наш последний шанс.

— Прискорбно, — президент пожевал губами и обвел помещение странным взглядом будто первый раз его видит. — Все же ты, Фен, слишком доверчивый. Уж у меня бы эти проклятые предатели бы попрыгали…

Макс перевел взгляд на Хеймуда, подняв бровь. Тот на это лишь с сожалением прикрыл глаза.

— Нашему президенту, Сигманду Раншу буквально два месяца назад исполнилось целых сто двадцать девять лет. Вот уже как три десятилетия он ведет наш народ в светлое будущее. И события десятилетней давности никоим образом не пошатнули нашу страну!

— Хорошо сказано, Фен! — очнулся от своего транса президент. — Мы их всех. В бараний рог! В пыль!

— Вы как всегда полностью правы, господин президент. — подхватил Фен, давая в судорожно дергающиеся руки Ранша что-то похожее на счеты. Тот же, подхватив эту безделицу, начал ее очень внимательно перебирать, полностью забыв о разговоре.

Макс, не зная, как на такое реагировать, наблюдал за всем этим безумием с застывшей улыбкой.

Чего ждать миру, который использует, как лицо прошлого, давно спятившего на старости лет полумертвого главу разрушенного государства?

И так неловкая встреча была полностью разрушена, когда президент приказал вызвать, как оказалось, уже давным-давно мертвых людей.

Эта встреча окончательно убила у Макса желание как-либо участвовать в местной жизни. Именно поэтому он удалился в свои покои на ближайшие несколько дней.

Его не трогали, так как у всех появились неотлагательные дела.

Подготовка будущего похода, тем более в тайне, оказалась трудной вещью, на которую потребовалось множество времени и усилий.

Зимин не особо вдавался в детали, лишь указав, что часть каравана может не успеть пройти в разрыв, поэтому первым делом идут самые ценные вещи и люди.

Судя по задумчивому взгляду Хеймуда он размышлял, что ценнее, некоторые из его друзей или особо ценные вещи.

Не стоило забывать и об охране, самая преданная часть которой тоже отправится в другой мир. Все же мир Тысячи Путей не был безопасным курортом.

Наблюдение за всем этим движением наполняло сердце Макса чувством гадливости. Единственное, что спасало — это тренировки и общение с Морфом.

Маленький метаморф внимательно слушал рассказы Макса о политике, экономике и культуре, попутно задавая вопросы.