– С мотоцикла грохнулся, – повторил я уже апробированную легенду, уверенный, что уж бабуля-то точно не в курсе моих настоящих похождений.

– Ох горе ты моё… Вот тут отцовский ремень бы пригодился, – причитала она, пропуская меня в прихожую. – Сымай свои тряпки, завтра стирать буду. В институт одежду тебе ещё погладить…

– Погладь, только я не в институт, а в поликлинику пойду.

И в ответ на её вопросительно-встревоженный взгляд пояснил:

– Без шлема катался, ударился о землю, вон, даже шишку посадил.

Я взял её сухонькую ладонь и приложил к своему затылку.

– Вот же балда, – охнула бабуля, – а если бы в кровь расшиб? Сильно болит? Ну точно, сотрясение! Конечно, какой теперь институт, ступай в поликлинику… Да, там на кухне я гороховую кашу сварила, сосиски в холодильнике, отвари себе сколько надо.

– Что-то меня ещё подташнивает, я если только чайку выпью.

– Цитрамона вон сначала выпей, может, полегчает.

А что, за неимением ничего другого, может, и это сгодится, думая я, заходя в зал. В комнате перед чёрно-белым телевизором стояли три трёхлитровые банки с водой, а на экране Чумак молча выделывал руками загадочные пассы. Точно же, бабушка у меня при всём своём «соцреализме» верила вот таким прохиндеям, и редкий раз упускала возможность «зарядить» воду или крем. Я только посмеивался, но переубедить бабулю так и не получилось, а потом и вовсе плюнул. Чем бы дитя ни тешилось…

Отрывной календарь на стене показывал 19-е августа. Значит, в этом плане всё пока совпадает, думал я, роясь в шкатулке с лекарствами. Ага, вот он, цитрамон… Выпил сразу две таблетки, после чего полез в душ. Пока стоял под тёплыми струями – вроде как немного отпустило. Наверное, препарат подействовал.

Если есть не хотелось, то от чая я и не думал отказываться. Пакетики на территории бывшего СССР ещё не получили широкого распространения, поэтому пришлось заваривать из пачки со слоном. Помню, как кто-то из пацанов назвал его «Индюшкой».

Отвык уже в своём будущем от такого чаю, крепкого, терпкого… Пил из моей любимой полулитровой кружки, которую Верка выбросит без моего спроса через несколько лет. С тремя ложечками сахара и с чёрствыми ванильными сухарями, которые приходилось макать в кипяток, очень даже пьётся и на больную голову. Которая, кстати, уже и не так вроде сильно болела. Главное, что шишка есть, и завтра она вряд ли куда-то исчезнет, так что будет что предъявить терапевту. А там он вроде должен к хирургу направить, тот выпишет заключение, ну и потом снова к терапевту за освобождением от занятий.

– Серёжа, ты как, полегче тебе? – участливо поинтересовалась бабуля, заглянув на кухню.

– Да, вроде как помог цитрамон.

– А то, если что, в «скорую» позвоню…

– Нет, нет, какая «скорая». Иди, там уже Чумак, кажется, зарядил всё, что мог.

После чаепития посидел немного в старом, скрипучем кресле, на пару с бабулей посмотрев «Клуб путешественников». Когда начался гала-концерт участников 3-го Международного телевизионного фестиваля «Ступень к Парнасу», мне стало скучно, да ещё бабуля свой «Беломор» закурила, пусть даже и с открытой форточкой, так что я отправился в свою комнату.

М-да, считай четверть века не был здесь. На стенах плакаты рок-групп, в небольшом шкафчике магнитофон «Квазар 303», по соседству проигрыватель «Радиотехника-001-стерео», купленный мамой с рук у знакомой перед моим переходом в 9-й класс. Рядом стоявшая на ребре стопка пластинок. Хоть музыкант из меня был и никудышный при отсутствии слуха, но слушать качественную музыку я любил.

Вытащил одну из пластинок. «Переступи порог» группы «Чёрный кофе». Поставить? Нет, голова ещё потрескивает, как-нибудь в другой раз.