– Какую еще девку? – просипел Бердяк.

Из зарослей его бороды выползла любопытная вошка, но, почуяв нехорошее, тут же спряталась.

– Он не понимает,– обратился Серега к Устаху.– Дурной? Или память плохая?

– Да что ты с ним возишься? – буркнул Устах, чья роль была оговорена заранее.– Режь его – и пошли.

– Вы не можете меня зарезать! – нервно проговорил угр. – Князю ответите!

– Это Рунольту, что ли? – усмехнулся Духарев.– Ну ты меня развеселил!

– Игорю киевскому! – агрессивно прохрипел угр. – Я – его ближник, понятно?

– Шавка ты, а не ближник! – фыркнул Духарев.– У князя киевского большие бояре в ближниках, а не глупый черниговский гридень. Но такого, как ты, даже князевы бояре в службу не возьмут. Кому ты нужен, дурачина!

– А вот нужен, раз взяли! – возмущенно заявил Бердяк.

– Ладно тебе брехать,– лениво, с издевкой протянул Серега.

– Я правду говорю!

– Ну-ну. И как же зовут твоего боярина? Холоп при княжьей конюшне?

– Про Скарпи слыхал? – купился на подначку Бердяк.

Духарев поглядел на Устаха.

– Верно,– подтвердил тот.– Есть такой. Великого князя ближний боярин.

– Значит, ты, угр, за Рунольтом для Скарпи доглядываешь? – строго спросил Духарев.

Бердяк сообразил, что сболтнул лишнее, и прикусил язык.

Но это молчание как раз и подтверждало, что угр упомянул киевского боярина не ради красного словца.

– Значит, Скарпи,– Духарев кольнул угра ножом. Тот дернулся, но сопротивляться не рискнул.

– Так что, Бердяк,– повторил Серега первый вопрос.– Ты убил девку?