— Расскажите о том, когда вы впервые заподозрили, что мисс Харрис обладает буйным нравом, — предложил обвинитель.

— Протестую, ваша честь! — воскликнул мистер Тейлфорт, вскакивая. — Это наводящий вопрос.

Однако судья отвергла его протест, выразительно замотав головой.

— Это случилось в конце прошлого года, — торжественно провозгласил Дэвид. — Вышло так, что мисс Харрис заехала ко мне домой в мое отсутствие. Дома был только мой старший брат, инспектор полиции Барри Уитворт. Мисс Харрис сразу начала его домогаться, но Барри оказал сопротивление, и тогда она попыталась его изнасиловать.

— Это вы мне не рассказывали, — зашептал мне на ухо защитник.

— Извините, но я не в состоянии предвидеть, на какие чудовищные измышления способен Дэвид, — прошипела я.

— Немного позже инспектор Уитворт сам об этом расскажет, — произнес обвинитель. — А теперь, если можно, изложите суть того, что случилось с вами в субботу второго февраля…

И тут началось такое, что кровь в моих жилах застыла.

По словам Дэвида, я едва ли не в ногах у него валялась, умоляя поехать со мной на Антигуа. Он отказался наотрез. Не смел, дескать, даже подумать о том, чтобы Лайзе изменить. И тогда я набросилась на него (полностью одетого) в прихожей и, просунув руки за пояс брюк, натерла его причиндалы мазью «Огненный перчик».

— Это вранье! — закричала я.

Судья Максвелл-Харрис велела мне хранить молчание.

— Это все вранье, — сказала я, понизив голос. — Он даже не сказал, что мы при этом лежали в постели.

— Вам скоро дадут высказаться, — остановил меня мистер Тейлфорт.

Однако очередь до меня так и не дошла. Когда обвинитель закончил расспрашивать Дэвида и мистер Тейлфорт поднялся, чтобы подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, Дэвид ловко сымитировал приступ астмы. Он так умело сотрясался в пароксизмах удушающего кашля, что всем стало ясно: приступ быстро не пройдет.

Дэвида увели из зала, а мистер Тейлфорт беспомощно воззрился на меня.

— С ним раньше такое случалось? — спросил он меня.

— При мне — никогда, — ответила я.