Натянуто улыбнувшись, я приняла сверток.

— Что это?

— Посмотрите сами.

Я развернула обертку, раскрыла коробочку и, обалдев, уставилась на ее содержимое. Крохотный золотой пенис на булавке. Дряблый и сморщенный.

— Приколите к лацкану, — посоветовала Марсия. — Как трофей. Вроде высушенной вражеской головы.

— Спасибо… — растерянно поблагодарила я.

— Желаем вам не останавливаться на достигнутом, — со смехом добавила Марсия.

— Боюсь, такой возможности мне теперь долго не представится, — сказала я.

— Главное — не вешать нос, — посоветовала Марсия. — Кот у вас шикарный.

Выпроводить Марсию Гуттенберг мне никак не удавалось. Пушистик влюбился в нее с первого взгляда. Да и Эмма, без конца поднося гостье чай с ромашкой, плохо мне помогала. Марсия трещала без умолку, угощая нас такими смачными подробностями об увечьях, которые наносили предателям мужчинам женщины-мстительницы, что даже у кровожадного приятеля Эммы волосы на голове встали бы дыбом.

— Как, — восхитилась Эмма, — она привязала его за яйца к воздушному шару? Отпад, я в тоске! Дорого бы я дала, чтобы посмотреть на его рожу!

— Точно, — хихикнула Марсия. — А вот Лорена Боббит зря проболталась полицейским, где искать отрезанные причиндалы ее мужа. Благодаря этому ее бывший благоверный теперь порнозвездой стал, представляете? Просто не понимаю, что происходит: стараешься, стараешься, а все боком выходит.

— Как по-твоему, Дэвид тоже станет порнозвездой? — игриво спросила Эмма.

— Не говори глупости, — ответила я. — Он играть не умеет.

— Эх, лапочка, — вздохнула Марсия, — вы просто от жизни отстали. Лично я готова пари держать, что он уже подыскивает себе агента. Мы должны этому помешать, Эли. Нужно во что бы то ни стало выиграть предстоящий процесс.

— Адвокат у меня есть, — сказала я.

— Убеждена, мы придумаем что-нибудь похлеще, — уверенно заявила Марсия.

После ее ухода Эмма принялась убеждать меня, что я должна во всем положиться на подругу Лоретты.

— Марсия искренне хочет помочь тебе, — бубнила Эмма. — Она классная бабенка, это с первого взгляда видно.

— Да она сдвинутая, — возражала я. — А Пушистик от ее сладких духов до слез расчихался.