Это монополизирование любви, возможно, и было тем новым способом, который Лили использовала, чтобы снова оттеснить ее, Лили – верная сестра, идеальная близняшка, мисс совершенство, высшее существо?

Любовь, которой Моисетта не разделяла, принижала ее. Пачкала. Делала жалкой, ничтожной, невзрачной. Любовь, к которой Моисетта питала отвращение.

Лили, понятия не имевшая о мыслях, что терзали младшую сестру, тем временем получила на юрфаке магистерскую степень и влюбилась в делавшего блестящие успехи Поля Дени – нищего студента, который, сидя в паре метров от девушки, смотрел на нее сквозь стекла своих не раз чиненных очков как на недостижимую звезду.

При виде этого нескладного верзилы у Моисетты в голове прозвенел тревожный звонок: нужно действовать, чтобы не дать сестре опередить себя.

Перебрав экс-любовников, она остановилась на том, кто представлялся наиболее перспективным с точки зрения женитьбы. Экзамен выявил победителя, лот достался кандидату Ксавье Форе, из семьи крупных предпринимателей, совладельцев сети местных супермаркетов, короче, богатому наследнику.

Моисетта, неистощимо изобретательная, когда следовало порвать с мужчиной, сумела пробудить привязанность Ксавье Форе, разогреть его, обдать кипятком, вновь разогреть и, наконец, вынудить его предложить руку и сердце.

В тот воскресный вечер шампанское у Барбаренов лилось рекой. Лили получила диплом, а Моисетта поставила крест на карьере официантки, поскольку ей предстояло выйти замуж за отпрыска богатой семьи. Вот это успех!

Они смеялись, поднимали бокалы, вновь смеялись и вновь поднимали бокалы. Среди этой эйфории Лили, покраснев, призналась родителям, что тоже хотела бы выйти замуж за парня, в которого безумно влюблена, за Поля Дени.

– А чем он занимается? – спросили родители.

– Изучает право.

В глазах Моисетты зажегся огонек, она уже предвкушала следующую сцену.

– А его родители?

– Родители умерли.

– Прости, что?

– Погибли в авиакатастрофе.

– А родственники есть?

– Нет.

– Нет?

– Нет.

– Да уж, не везет некоторым! – заметила мать недовольным тоном, будто сирота Поль прикончил всех своих родичей.