Джеймс напряженно размышлял, погрузившись в себя и скрипя зубами от ярости. Неизвестность… пугала.

Узнать, что над тобой появился Старший… да еще и таким образом…

Надо в Банк. Срочно.

Джеймс встал и молча пошел собираться, не обращая внимания на плачущую Лили.

Министерство бурлило. Клерки, начальники отделов, посетители – все обсуждали один животрепещущий вопрос.

ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Бурная деятельность прибывших из-за границы магов вызвала нездоровое оживление в среде министерских работников и обострение болтливости.

Тему облизали со всех сторон, перебрали все, даже самые незначительные подробности.

Министерство гудело.

Все знали, что будет суд, но вот над кем?

Волнения добавляли совершенно особые повестки: получив их, уклониться от вызова было невозможно, действие было схоже с Непреложным обетом.

Слухи ширились и множились, плодясь, как бешеные клобкопухи. Все ждали момента истины.

Салазар проснулся очень рано. Пройдя в комнату детей, он посмотрел на спящих брата и сестру. Выглядели они бледно – ритуал произвел на них неизгладимое впечатление. Слизерин вздохнул. Надо будет еще раз объяснить детям, что они не могли противиться родовой магии.

Дети выступили только катализатором, Магия уже давно решила наказать их родителей. Тем более, они не могли изгнать родителей, будучи несовершеннолетними.

Это сделал Салазар.

Будучи кровным братом Годрика, он мог спокойно отдавать приказы и решать судьбу потомков Рода Поттер, тем более, что все Лорды и Леди Поттер высказались за то, чтобы отсечь от Рода тех, кто втоптал в грязь все, что свято для каждого человека – семью.

Высказав свою волю, Поттеры практически отрезали Джеймса и Лили от Рода. Это оставалось только подтвердить, выразить, с чем Салазар, проведший Ритуал, справился на «отлично». Дети озвучили только первый катрен, дальше в дело вступил Слизерин, обрубивший мощью своей магии все связи между Родом и Джеймсом.

Маги забыли, что у него были на это все права, так как он не только кровный брат Годрика, но и, в первую очередь, Певерелл.

Согласие Поттеров, изложенное в письме, только добавило этому действию легитимности*.

Салазар погладил детишек по головкам и тихонько вышел.