Как я любил слушать его, странные неясные чувства будили во мне чарующие звуки голоса, рассказывающего о разных пустяках…
Кто-то вытащил ромашки из банки и поставил другие, свежие, стараясь, двигаться так, чтобы не потревожить.
— Здравствуй, Роман, — поприветствовал я, не оглядываясь, в тишину за спиной. А кто бы это еще мог быть кроме него?
Для всех остальных Ольга умерла, только мы не можем примириться с потерей.
— Здравствуй и ты, Максим, — ответил спокойный голос. — Я сейчас уйду, просто принес цветы, меняю их каждый день, она их так любила…
Я встал с колен и оглянулся, но Романа не увидел, он уже скрылся за кустами.
— Я здесь тоже ненадолго, не смог пройти мимо, — крикнул я качающимся веткам. — Сегодня хоронят Шарика, пришел посмотреть, как его закапывают. Помнишь его?
— Очень хорошо… — вздох Романа прозвучал уныло и протяжно. — Плохим он был человеком, и такую мучительную смерть заслужил. А тебе не стоит мелькать на кладбище — мало ли, что взбредет в голову его дружкам.
— Уже взбрело… Кое-кто из братвы считает, что это я убил Шарика. Не знаешь, кто их надоумил?
— Не я. Если хочешь, попробую узнать…
— Я думал, что здесь что-нибудь услышу.
— Он был мне неинтересен, большой вес не сделал его бессмертным, плохие люди долго не живут, поэтому его и зарезали. Лично я этому даже рад…
— А я не говорил о том, как его убили, и о том, что он на самом деле стал большим и жирным от сытой беззаботной жизни. Откуда ты это знаешь?
— Ты, действительно, не говорил, как его зарезали… — тихие шаги за спиной. — Но об этом рассказывает весь город, и все знают, за что его убили. У тебя опять выпадение памяти?
Сколько времени ты отсутствовал на этот раз?
Я удивился тому, что Роман так много знает обо мне. Неужели Ольга рассказала? — Не знаю, но в этот раз все как-то не так.
Очнулся ночью на работе в садике, а когда пошел домой, на аллее встретились бандиты, засунули в джип и отвезли в какой-то подвал.
Кто-то им сказал, что я убил Шарика. Били, интересовались, чем занимался последние три дня.
— С чего они взяли, что ты можешь кого- то убить? — Роман снова вздохнул. — Не на тебе эта кровь…
— А мне кажется, что я мог это сделать.