— Чушь! Он боится, что никогда не увидит Кирстен Мередит!

— А как же иначе? Он любил ее, Пиппа, и ему нужно дать время привыкнуть к переменам…

— Прошло больше месяца, сколько же еще ему нужно? — сердито воскликнула она.

— А тебе сколько нужно?

Пиппа отвернулась.

— Послушай, — со вздохом начал Лоренс, подойдя к ней. — Это время было нелегким для каждого из нас, но, кажется, мы договорились, что интересы Тома будут на первом месте.

— Они и так на первом месте, — несчастным голосом отозвалась Пиппа. — Просто мне обидно, когда он говорит о Кирстен и о том, что она позволила бы или не позволила ему делать.

— Я знаю, — Лоренс положил руку ей на плечо. — Но ты должна набраться терпения, Пип. Том ведь еще ребенок, а сейчас он видит только одно — мать, которая на него сердится.

— Всегда?

Лоренс кивнул.

— Довольно часто.

— Но я люблю его, и ты это знаешь, Лоренс.

— Конечно, любишь. Только ты должна убедить его в этом. А шлепки не убеждают.

— А что же мне делать, если он не слушается меня и то и дело устраивает эти проклятые скандалы? Я, по-твоему, должна прощать ему все?

— Нет. Но не бей его. Попытайся убедить, скажи, что ты его любишь.

Пиппа наклонила голову и потерлась щекой об его руку.

— Ты ведь тоже без нее скучаешь? — тихо спросила она.

Лоренс сглотнул комок в горле.

— Да, — сказал он. — Я без нее скучаю.

— Правильно ли мы поступили, Лоренс? — Пиппа вопрошающе смотрела на него снизу вверх, как это делал Том, если в чем-нибудь сомневался.