— Клянусь, — сказала Кирстен, приложив руку к сердцу.
— Я была безумно влюблена в Лоренса целых два года. Представляете? Целях два года! Это мое первое в жизни увлечение и, честно говоря, единственное. И это была настоящая мука.
— Кажется, представляю, — улыбнулась Кирстен. — А теперь?
— О, теперь все прошло.
— Но у тебя по-прежнему нет друзей твоего возраста? Почему?
— Наверное, потому что я редко выхожу из дома, — ответила Джейн, откидывая назад свои мягкие каштановые волосы. — Вообще я веду очень скучную жизнь — во всяком случае, по сравнению с моими сверстницами. Но мне это нравится. И я очень люблю Тома.
— Сына Лоренса? А тебе не хотелось бы иметь своих детей?
— Конечно, хотелось бы. А вам? Вам хотелось бы иметь детей?
Кирстен помертвела.
— Да, — с трудом ответила она. — Я бы очень хотела иметь детей.
Они немного помолчали, прислушиваясь к отдаленному шуму вечеринки. Кирстен окинула взглядом маленькую гостиную Джейн, заметив множество игрушечных зверушек, потрепанных книжек в бумажных переплетах, а также фотографии Пиппы с Лоренсом и Тома. Она перевела взгляд на Джейн.
— Вы очень красивая, — смущенно проговорила Джейн.
Кирстен невесело рассмеялась.
— Наверное, мне следовало бы поблагодарить тебя за комплимент, но знаешь ли, иногда красота становится проклятьем. Скажи, Джейн, а где живут твои родители?
— В юго-восточном районе Лондона.
— Они сегодня здесь?
Джейн покачала головой.
— Нет.
— У тебя есть братья или сестры?
— О Боже, конечно, нет, — засмеялась Джейн. — Моя мама вообще не желала иметь детей, хотя никогда не признается в этом. А отец, по его словам, хотел сына. Когда я росла, меня можно было принять за мальчика. Отец хотел, чтобы я продолжала учиться и стала великим ученым — или, в самом крайнем случае, преподавателем естествознания, как он сам. — Джейн скорчила гримаску. — Можете представить себе что-нибудь более скучное? Родителям ужасно не нравится, что я стала няней, им все кажется, что я гублю свой талант, хотя, как я знаю, у меня нет никаких талантов, так что непонятно, о чем они сожалеют.