В интонации, используемой мирабхаса для описания механизмов, Ирулан произнесла:

– Это вполне очевидно; всему находится применение.

Неплохо! Она поняла, что от навигатора много не получишь, подумал Скитале.

– Будущее можно изменить, – сказал он, – не забывайте этого, принцесса.

Ирулан бросила взгляд на лицедела.

– Люди, преданные Паулю и разделяющие его цели, – проговорила она, – фримены из его легионов, вот кто эти люди! Я видела, как он пророчествовал перед ними, слышала их восторженные вопли: «Махди! Муад’Диб!»

Она поняла, подумал Скитале, что предстала перед судом, и наш приговор может погубить ее или сохранить ей жизнь. Наконец-то она увидела ловушку, расставленную нами.

Взгляд Скитале на мгновение встретился с глазами Преподобной Матери, и он почувствовал странную уверенность, что и она разделяет его мнение об Ирулан. Гессеритки, конечно же, накачали свою принцессу нужными знаниями, придумали ей и ложь во спасение. Но какими бы подробными ни бывали инструкции Ордена, всегда наступал такой миг, когда сестрам Бене Гессерит оставалось полагаться лишь на собственную подготовку и инстинкты.

– А я, принцесса, прекрасно знаю, чего вы добиваетесь от Императора, – заметил Эдрик.

– Кто же не знает этого? – возразила Ирулан.

– Вам хотелось бы основать новую династию, – продолжал Эдрик, словно бы не слыша ее. – Но этого не будет, если вы не примкнете к нам. Даю вам слово пророка. Император вступил в брак с вами из политических соображений, но вы никогда не делили с ним ложе.

– Так пророк еще и любитель подглядывать за постельными сценами? – отпарировала Ирулан.

– Кто не знает, что Император неразлучен со своей наложницей-фрименкой, чего не скажешь о его отношениях с супругой-принцессой, – отрезал Эдрик.

– Но она никак не может родить ему наследника, – возразила Ирулан.

– Рассудок всегда покоряется эмоциям, – пробормотал Скитале. Чувствуя приближение гнева Ирулан, он постарался, чтобы его предостережение возымело эффект.

– И она не принесет ему наследника, – с выверенным спокойствием в голосе произнесла Ирулан, – потому что в пищу ей тайно подмешивают противозачаточное средство. В чем я еще должна признаться перед вами?

– Безусловно, Императору лучше не знать об этом, – улыбнувшись, промолвил Эдрик.

– Ну, для него у меня давно заготовлена вполне правдоподобная ложь, – произнесла Ирулан. – Хотя он и чувствует истину, но бывает такая ложь, которой даже ясновидец поверит легче, чем правде.

– Принцесса, вам приходится выбирать, – произнес Скитале, – и если вы поймете наши мотивы, вам станет спокойнее.

– Пауль справедлив ко мне, – отвечала она, – я заседаю в его совете.