Мохийам отвернулась и стала смотреть на стылые холмы родной планеты сестер Бене Гессерит. «Начинает понимать, – подумал Скитале. – Хорошо. Ирулан – дело другое…»

– Так вы с нами, Скитале, или же нет? – спросил Эдрик, поглядывая на него своими крошечными красными крысиными глазками.

– Дело не во мне и не в моем участии, – произнес Скитале, не отводя глаз от Ирулан. – Вы, принцесса, сейчас размышляете о том, стоило ли проделать столь дальний путь и подвергаться такому риску.

Соглашаясь, она кивнула.

– И все, чтобы обменяться банальностями с гуманоидной рыбой и поспорить с жирным лицеделом-тлейлаксу.

Покачав головой, она шагнула прочь от угла емкости, в которой шевелился Эдрик, – подальше от слишком уж густого облака испарений меланжи. Воспользовавшись удобным мгновением, Эдрик отправил в рот очередную таблетку. «Ест Пряность, дышит ею… и еще пьет ее», – подумал Скитале. Он понимал, что это неизбежно – Пряность обостряет восприятие навигатора, позволяет ему водить лайнеры Гильдии на сверхсветовых скоростях. Обостренным Пряностью внутренним оком навигатор должен отыскать такое будущее, в котором кораблю не грозит беда. Но теперь Эдрик чувствовал иную опасность, против которой бессильно даже предвидение – привычный костыль навигатора.

– Похоже, я напрасно прилетела сюда, – произнесла Ирулан.

Преподобная Мать повернулась и открыла глаза, сделавшись вдруг странно похожей на ящерицу.

Скитале перевел взгляд от Ирулан в сторону навигатора, приглашая принцессу разделить его точку зрения. Эдрик должен казаться ей отвратительным, Скитале видел это: и дерзкий взгляд навигатора, и его руки и ноги чудовища… посреди клубов оранжевого газа. Не говоря уже о его сексуальных наклонностях – нелегко, должно быть, сочетаться с таким существом, партнершу оттолкнет уже генератор поля, создавший для Эдрика невесомость.

– Принцесса, – произнес Скитале, – Эдрик с нами, а потому пророческое око вашего мужа станет менее зорким. Мы надеемся, что даже этот разговор избегнет его внимания.

– Надеемся, – подчеркнула Ирулан.

Преподобная Мать кивнула и сказала, вновь прикрыв глаза:

– Даже сами посвященные плохо понимают природу собственного предвидения.

– Я Полный Гильд-навигатор и обладаю всей положенной силой.

Преподобная открыла глаза. На этот раз она с характерным для сестры Бене Гессерит напряженным вниманием прощупывала лицедела взглядом. Она взвешивала в нем все до последней малости.

– Нет, Преподобная Мать, – вкрадчиво сказал Скитале, – я не столь прост, как мое обличье.

– Мы не понимаем природы второго зрения, – произнесла Ирулан. – Здесь есть один момент. Эдрик утверждает, что мой муж не может видеть, знать и предвидеть всего, в чем участвует навигатор. Но как далеко распространяется влияние гильдийца?

– Во Вселенной есть вещи и существа, которые проявляются для меня лишь в последствиях своего бытия, – проговорил Эдрик, и его узкий рыбий рот сжался в тонкую линию. – Я знаю, где они были… тут… там… где-нибудь еще. Как водные жители тревожат спокойные воды, так и пророк мутит время. Я знаю, где бывал ваш муж, но никогда не видал ни его самого, ни людей, по-настоящему преданных ему, разделяющих его цели. Таким покровом адепт закрывает своих друзей от других провидцев.

– Но Ирулан-то не принадлежит к числу ваших сторонников, – отвечал Скитале, глянув искоса на принцессу.

– Но всем понятно, что заговор может состояться только в моем присутствии, – настаивал Эдрик.