Глава 30

Когда стена позади меня с треском сложилась, я упал в обжигающую холодом воду. Ничего не видел, ничего не слышал, не мог дышать. Отчаянно барахтался, но потерял ориентацию. Что-то ударило меня по голове. Я забил руками, отплывая подальше, убежденный, что на меня рухнула вся стена. И тут моя голова вынырнула из-под воды. Я втянул полные легкие воздуха вместе с соленой пеной и, закашлявшись, старался плыть. Ноги больше не доставали до дна, тяжелая намокшая куртка грозила утащить на глубину. В воздухе носилась пыль, все еще звенело эхо удара, и я вздрогнул и перевернулся, когда что-то стукнуло мне в плечи. За мною по вспененной воде плыло каноэ.

Я обхватил его рукой, благодарно прильнув к гладкому корпусу. И, отдышавшись, посмотрел на то место, где стоял мгновение раньше. В проникающем сквозь ворота меркнущем свете я увидел, что каменная стена рухнула внутрь и завалила все вокруг лаза в люк.

В просвете зияло покореженное крыло моей машины.

Меня накрыла волна отчаяния. Вода дошла до середины стен и продолжала прибывать. Если так пойдет дальше, вскоре весь нижний уровень строения окажется на дне.

Но еще до этого Портер попадет в Крих-Хаус. А там не одна Рэйчел. Траск задержан полицией, но дома еще Фэй и Джемми. Портер уже убил раненую девушку и безоружного полицейского.

Он не оставляет свидетелей в живых.

Я подгреб к настилу и встал на гнилые доски, но они соскользнули с поврежденного каменного основания, снова сбросив меня в воду. Но я успел увидеть все, что мне требовалось: люк был безнадежно заблокирован. Я пытался заставить работать свой неповоротливый ум. Тени в эллинге становились гуще. Вечер снаружи превращался в ночь, и вскоре здесь наступит непроглядная тьма. Держась за каноэ, я подплыл к воротам. Не рассчитывал их открыть, если не удалось Портеру, но попробовать стоило. Замок и цепь находились с другой стороны. Отпустив каноэ, я просунул руки в щели ворот. Грубое дерево ободрало на костяшках пальцев кожу, когда я шарил руками в поисках запора. Покрытый коркой ржавчины замок не открывали годами. Я крутанул его со всей силой, затем дернул ворота, проверить, не поддастся ли пропитанное водой дерево.

Все держалось крепко, и мне не стоило терять здесь время. Я снова ухватился за каноэ. Если невозможно выйти через люк или ворота, оставалась последняя возможность.

О ней Портер не знал.

Света было мало, чтобы разглядеть потолок. На такой высоте я не мог до него достать. Трясясь от холода, расталкивал плавающий вокруг мусор, пока не увидел неподалеку на воде сломанное весло. Древко раскололось, когда Портер пытался проникнуть в люк, но его длины хватало для осуществления задуманной задачи. Отплыв на середину эллинга, я, полагаясь исключительно на ощущения от прикосновений, поводил им в темноте над собой, скребя лопастью по грубым доскам. И почувствовал толчок, когда весло на что-то наткнулось.

Засов опускной двери помещения наверху.

Я ругался, когда стукался пальцем ноги о спрятанное под ковром кольцо, но теперь оно стало единственной надеждой выбраться отсюда. Моля, чтобы засов не оказался на запоре и крышка не была прибита гвоздями, я потыкал в него веслом. Но быстро понял, что так с засовом не справиться, и оставил попытки. Если удастся открыть, то только рукой. Попробовал дотянуться, но потолок был слишком высоко. Оставалось каноэ. В его корпусе была дыра с зазубренными краями, по размеру больше моего кулака, в которую, если суденышко поставить на киль, хлынет вода, и оно утонет. Поэтому я попытался забраться на перевернутый корпус. Это тоже не сработало: под моим весом вода полилась в дыру, и каноэ стало проседать.

Я соскользнул в воду, и оно вынырнуло на поверхность. Огляделся. Но даже если среди плавающего мусора было что-то пригодное для моей цели, в темноте эллинга я не видел. Ну, давай же. Должно быть какое-нибудь решение. Я не снимал обременительную куртку, поскольку она давала хоть какую-то защиту от холода. Но что было важнее – материал не пропускал воду.

Теперь, держа голову над поверхностью, я снял ее с себя, скомкал замерзшими пальцами и заткнул ею дыру в каноэ. Ненадежная пробка, но лучшей у меня не было. Надеясь, что она продержится достаточно времени, я попытался залезть на перевернутый корпус суденышка. Каноэ выскользнуло из-под меня. Отплевываясь соленой водой, я повторил попытку. Суденышко встало на дыбы, но на этот раз мне удалось его оседлать.

Потолок оказался в нескольких дюймах над моей головой, но каноэ стало тонуть. Неуклюже изгибаясь, я слепо шарил рукой по нижней поверхности люка, пока не нащупал засов. Стиснув обескровленными пальцами, попробовал оттянуть. Он не поддавался. Каноэ тонуло быстрее, и я, не обращая внимания на острые края металла, принялся дергать изо всех сил.

Внезапно засов поддался, осыпав мне лицо хлопьями ржавчины. Времени для радости не было. Уперевшись обеими руками в люк, я что было сил толкнул. Каноэ просело, а люк не поддался. Я попытался опять. Люк немного сдвинулся, и это позволило мне просунуть руку в щель.

Каноэ подо мной тонуло, но я успел просунуть в расширяющуюся щель другую руку. Ноги молотили по воздуху, когда я пролез наверх головой и плечами. Мне на спину давил большой вес – я оказался под ковром, которым был накрыт люк. Потребовались все силы, чтобы втянуть ноги в жилой уровень, и я, задыхаясь, рухнул на деревянный пол. В глазах мелькали искры, я вдыхал тягучий запах лака и больше всего хотел лежать, не шевелясь. Но заставил себя двигаться. Выполз из-под тяжелого ковра и неуверенно встал на ноги. В помещении царила темнота. Ковыляя, как ребенок, я стал нащупывать выключатель, содрогаясь при каждом шаге от холода и льющейся с меня воды. Инстинкт требовал немедленно гнаться за Портером, но в таком виде я не мог никому помочь. Если еще не страдал от гипотермии, то дело быстро к этому шло. Требовалось быстро согреться и набрать калории.

Я моргнул, ослепленный вспыхнувшим светом. Портер искал в эллинге деньги и оставил полный разгром. Вывалил на пол содержимое ящиков и шкафов, но невольно оказал мне услугу. Перевернул диван и при этом убрал его с ковра. Если бы не он, сомневаюсь, что сумел бы приподнять крышку люка.