— В общем, основную логику ты понял, а уж как всё это совместить — уже совсем другой вопрос, — после этого разговор на соседнем балконе переключился на другие новости, а я медленно перебрался в квартиру.
Значит, притворяться, что ничего не случилось, тренироваться и не попадаться. В принципе, все просто. Как только у меня в голове появилось хоть что-то определенное, сразу стало легче. Я не герой и не гений, но я очень упорный и, понимая, что именно делать дальше, уверен, чего-то да смогу добиться. А сейчас — спать. Если я твердо намерен придерживаться правила номер один, то завтра мне на работу. И там уже можно будет подумать, как подобраться к выполнению остальных пунктов.
Как ни странно, заснуть у меня получилось практически моментально. Правда вот утром кровать была вся мокрой от пота, голова раскалывалась, а во рту, такое ощущение, порезвилась парочка скунсов. Тем не менее, я запихал в себя заветревшиеся остатки вчерашнего ужина, потом все-таки почистил зубы и вышел на улицу. Так странно, еще вчера у соседнего подъезда стояли Ира и Катя, а сейчас там только мокрый асфальт (похоже, ночью тут всё прибрали), даже пятно копоти на стене дома на фоне всего уже пережитого этим старичком почти незаметно. С трудом удерживая себя, чтобы не перейти на бег, я медленно шел вперед. Сначала по двору, потом по улице — к счастью, до работы всего четыре остановки автобуса, так что их вполне можно пройти и на своих двоих. Заодно хоть проветрюсь и приду в себя.
Свежий ветер действительно с каждым шагом прочищал голову, и я понемногу начал замечать те изменения, что произошли в городе за последнее время. Вот еще одна подпалина на доме, вот мимо уже второй раз за пять минут проехал военный патруль, вот на крыше церкви через дорогу почему-то чернеют колеса машины, закинутой туда и перевернутой какой-то непреодолимой силой. И люди… Они шли вроде бы как обычно, а с другой стороны, если присмотреться, можно было заметить страх и обреченность в их глазах. Страх от всего того, что произошло, и обреченность — ведь несмотря ни на что в девять утра их как обычно будут ждать за рабочим местом.
Добравшись до своего магазина, я увидел, как пятеро рабочих в желтых комбинезонах собрались чистить канализацию — хоть что-то в этом мире не меняется. От вида этих угрюмых рож и шуршания разворачиваемого рукава почему-то захотелось улыбнуться.
— Наконец-то! Уже пять минут тебе звоню, а ты трубку не берешь! — стоящая рядом девушка излучала волны неудовольствия, а я подумал, что в полку постоянных вещей, на которых держится этот мир, прибыло. Как обычно недовольная по утрам Лиза и я, в очередной раз забывший поставить телефон на зарядку. Насчет второго — буду считать это не рассеянностью, а вкладом в выполнение первого пункта из моих новых правил.
— Сейчас открою, — вставив ключ в замок, я открыл дверь, ведущую в салон сотовой связи, где я последние полгода перебиваюсь от зарплаты до зарплаты, и скользнул внутрь, чтобы отключить тут же запищавшую сигнализацию. В мире творится черт знает что, а эта зараза пищит, выбивая из головы последние остатки утренней хмари. Интересно, а к нам вообще хоть кто-нибудь приедет, если она сработает? Даже два вопроса: есть ли кому это делать и захотят ли они? Страшно, и попытки делать вид, что ничего не случилось, помогают сохранить сознание.
— Я пойду покормлю Малыша, — Лиза, решив больше не тратить на меня время, высыпала в специально купленную миску оставшиеся после вчера объедки и пошла в переулок за магазином. Малыш — это дворовый пес, которого каждое утро кормили те, кто работал здесь до нас, а потом уже мы каким-то неведомым образом переняли эту привычку. Как будто вселенной почему-то было важно, чтобы этот пес был сыт и доволен или чтобы он жил именно в этом переулке. Не знаю, и почему в голову лезут все эти глупости?
На мгновение появилась безумная идея притвориться мертвым и хоть пару мгновений отдохнуть от всего. Но в голове тут же всплыло третье правило — не попадаться — и я сдержался, тем более, Лиза скоро вернется, а пользы от пары секунд никакой не будет. То ли дело полежать в полной тишине хотя бы часик…
— Ты чего застыл? Случилось, что ли, чего? — застывшая в дверях Лиза сначала хотела по привычке наехать на меня, но потом, видимо, прочитав что-то по моему лицу, просто подошла и обняла. — Все будет хорошо.
А ведь и она наверняка не просто так пришла сегодня так рано. Кто знает, чем ее затронули все эти последние события. И, не удержавшись, я обнял сначала вздрогнувшую, но тут же расслабившуюся девушку в ответ. Все-таки она хороший человек. Рыжая, взбалмошная, ничего о себе не рассказывающая, но точно хорошая. После недавнего приступа человечности говорить не хотелось, мы просто молча открыли витрины с телефонами, подняли жалюзи на окнах и вышли на утренний ветерок выпить по стаканчику разведенного в кипятке кофе.
— Га-а-а-адость, — протянули мы синхронно, а я окончательно понял, что вчерашний день все-таки закончился. Может, позвонить брату, узнать, как он?
— Опускай корзину, подманим его, — со стороны рабочих у люка донеслась странная фраза. И зачем они опускают плетеный тазик с мясом в канализацию?
— Думаешь, это поможет? — спросил очередной рабочий, а я, кажется, начал догадываться, что же тут на самом деле происходит. Это еще одни добровольные охотники на все странное, и сейчас они, похоже, пытаются подманить какую-то очередную жертву. Вот только при чем тут мясо? Или их цель — это не человек?
— В магазин! — рявкнул я на Лизу, и в этот самый момент из тьмы колодца вылетела темная фигура. Четыре лапы, длинная морда, похожая на крокодилью, хвост с костяным жалом на конце — да что же это за тварь?
Для охотников такая крупная добыча тоже оказалась сюрпризом. Один из них моментально лишился головы, а второй запустил очередь из автомата, который все это время, оказывается, висел у него на уровне живота, куда-то вообще в сторону. Часть пуль пролетела у меня над головой, а потом внутри магазина кто-то вскрикнул, будто от боли. Лиза? Впрочем, сейчас от меня ничего не зависит — либо охотники справятся с монстром, либо он доберется сначала до меня, а потом и до девушки внутри магазина. И тогда будет, наверно, лучше, если она умрет еще до этого. Может быть, попробовать убежать? Но какой смысл, эта тварь слишком быстра — так только привлеку ее внимание. Хотя вся местная живность, не особо заморачиваясь оценкой ситуации, как я, прямо-таки драпает во все стороны.
Похоже, ужас от соседства с таким монстром ощущали все: из мусорной кучи, куда пара соседских ресторанов скидывала объедки, выскользнула четверка крыс и задала стрекача. Вот только одной из них не повезло — еще одна очередь в молоко, и грязно-серая гроза помоек с перебитым позвоночником покатилась по асфальту. А ведь это шанс! Как тогда дома я провалился в мертвое состояние, благо уже лежал, и сделать это было можно, не думая о последствиях для здоровья. Теперь позвать мертвое тельце и указать врага.
Вновь на краю зрения мелькнуло сообщение о том, что у меня появился новый прислужник, и я, открыв глаза, смог увидеть, как маленькое тщедушное существо набросилось на разрывающего последнего из незадачливых охотников монстра. Не знаю почему, но я верил в эту крысу, верил, что она справится. Конечно, размеры у них несопоставимы, но она же магическая, а магия, я уверен, точнее, я хочу в это верить, может и не такое. Вот только маленькие, пусть и очень острые зубы не смогли причинить вреда выбравшейся из канализации твари, а ответный взмах окровавленной лапы быстро поставил точку в этом противостоянии. Теперь, похоже, пришла и моя очередь.
Монстр бросился на меня, когда вылетевшее из подворотни тело Малыша сбило его прямо в прыжке. Не знаю, кем он был по породе, но никогда не забуду, как он радостно встречал меня каждое утро, когда я к нему подходил. Весь в шрамах от бесконечной уличной жизни, он, тем не менее, умел быть теплым и пушистым. Просто подойти, посидеть рядом, помолчать, а потом лизнуть и уйти по своим делам. Вроде бы мелочь, а сколько раз это поднимало мне настроение. И вот сейчас он еще и спас мне жизнь. И я просто не имею права теперь сидеть и ничего не делать.
Поднявшись на ватные ноги, я проскользнул в магазин и дрожащими руками принялся крутить замок, оборот за оборотом. Чем дальше, тем крепче… А потом дверное стекло выбило бездыханное и почти разорванное на куски собачье тело, врезавшееся мне в грудь и протащившее пару метров по тусклому серому кафелю.