Нэш снова нацепил усы, Пьетра надела парик. Не слишком необходимая мера предосторожности. Вокруг ни души. Они выбросили тело в мусорный контейнер.
Нэш смотрел на труп Марианны сверху вниз. Подумал о Кассандре. На сердце было тяжело, но одновременно это придавало сил.
— Нэш! — окликнула Пьетра.
Он улыбнулся и залез в фургон. Пьетра выжала сцепление, и они поехали.
Майк стоял у двери в комнату Адама. Собрался с духом, приоткрыл.
Адам, одетый во все черное, как гот, резко развернулся.
— Не знаешь, что надо стучать?
— Это мой дом.
— Это моя комната.
— Вот как? Ты за нее платишь? — Он тут же возненавидел себя за эти слова.
Классический родительский упрек. Дети страшно обижаются при этом. Он бы сам обиделся на месте Адама. Почему мы так поступаем? Почему, дав клятву не повторять ошибки прошлых поколений, неизбежно их повторяем?
Адам успел нажать на кнопку, и монитор погас.
«Не хочет, чтобы я знал, что он там ищет в компьютере. Не догадывается, что родителям и без того много известно».
— А у меня хорошие новости, — сказал Майк.
Адам снова обернулся к нему. Скрестил руки на груди и стоял, напустив на себя невозмутимость, — это плохо ему удавалось. Парнишка вырос — был уже выше отца. Майк знал, что и силы Адаму не занимать. В спорте он проявлял настоящее бесстрашие. Не ждал, когда защитники придут на помощь. Если кто вставал у него на пути, Адам просто сметал противника.
— Какие? — спросил Адам.
— Мо взял билеты в ложу. «Рейнджеры» против «Флайеров».
Выражение его лица не изменилось.
— На когда?
— Завтра вечером. Мама летит в Бостон брать показания под присягой. Мо заедет за нами к шести.