— Хватит, — жестко сказал Маадэр, — Вы уже достаточно ясно показали, что знаете меня, как облупленного. Но не стоит играть на одних и тех же струнах постоянно, господин Макаров. Я ведь тоже не дурак. В конце концов, я дослужился до субедар-майора, а это тоже кое-что значит.

Макаров провел пальцем по ободу кружки, стирая мутные пивные капли.

— Я был лейтэнт-колонэль, подполковник по старой системе Консорциума. Не люблю эти новомодные звания, звучат по-дурацки… Ладно, оставим. Не тот случай, когда бывшие сослуживцы собираются скоротать вечер за приятными воспоминаниями, верно? — Макаров вдруг стал серьезен. Лицо его ничуть не изменилось, но глубокие серые глаза отставного агента наполнились неприятным резким светом вроде того, что бывает на рассвете, — Я давно уже оставил службу и жалованье мне платит не штаб Консорциума Земли. Единственный шантажист здесь вы, о вас и поговорим. Где контейнер и материалы?

Быстро, без перехода. И тон правильный — вроде бы и равнодушный, но какой-то резкий, требовательный. Все верно, именно так и берут размякших от задушевной беседы собеседников, мягко поплывших от добродушной улыбки седого толстяка. Именно так удав и сжимает свои кольца.

«Время разминки прошло, — где-то внутри головы Маадэра напрягся Вурм, — Игры закончились. Теперь он взялся за тебя всерьез. Покажи зубы».

— При мне его нет, — Маадэр развел пустыми руками, — Разумеется, нет смысла посылать людей, чтоб обыскать мой дом. Раз уж мы оба в прошлом сослуживцы, не станем подозревать друг друга в глупости. Софт в надежном месте. Действительно надежном.

Макаров задумчиво разглядывал Маадэра. Теперь, когда необходимость в маскировке отпала, он больше не выглядел ленивым добродушным здоровяком. На собеседника он смотрел холодно и внимательно, точно ученый, разглядывающий неизвестную жидкость в прозрачной колбе.

— Вы ведь догадываетесь, что в возможностях современной фармакопеи развязать любой язык? Вы, конечно, думали об этом?

— Само собой. Но есть одна проблема, — Маадэр широко улыбнулся. Выражение мимолетного отвращения на лице экс-подполковника сделало улыбку еще слаще, — Раз вы читали мое дело, значит, знаете и про мое ранение в тридцать третьем.

— Там было слишком мало деталей. Расплывчатые формулировки и кодовые словечки, которые так любит Контора.

— Неважно. Если отбросить детали, у меня серьезно повреждена нервная система. Выжжено около двадцати процентов нейроглии с затруднением секреционных функций. Честно говоря, я чудом выжил. Люди с подобными травмами обычно превращаются в полуразумные растения. Но мне повезло. Мне помогли.

— И что вы хотите этим сказать?

— Тем, что моя нервная система нестабильна и настолько перекручена, что любой био-софт может привести к самым непредсказуемым последствиям. Ни одна стандартная разработка не будет работать стабильно в моем случае.

— Блеф, — холодно произнес Макаров, не сводя с лица Маадэра тяжелого взгляда.

— Вы так считаете? — Маадэр осклабился, — Тогда зачем, по-вашему, я потребовал противоядие от вашего проклятого зелья? Оно сидит во мне.

— Невозможно.

— Что, ваши химики пообещали, что оно будет убивать мгновенно? Не беспокойтесь, они вам не солгали. Ваше варево, безусловно, смертельно. Проблема была во мне. Оно застряло у меня в мозгу и потихоньку проедает дорожку внутрь.

— Не верю, — Макаров пристально посмотрел ему прямо в глаза. Отдаленное зарево, мерцающее в них, делало любую ложь невозможной, — Я не специалист по нейро-агентам, но я работал с этим софтом. Попав в мозг, он вызывает мгновенную смерть от паралича сердцебиения и дыхания. От него нет защиты.

Маадэр не стал отводить взгляд.

— Вот моя защита, — сказал он, постучав пальцем по виску. Там, невидимый Макарову, тихо скребся Вурм, — Внутри. Еще одна деталь моей биографии, которой нет в вашей папке. Мозговой паразит. Малоизвестный биологический вид, который я подхватил на одной не очень популярной планете. Поселяется в подкорке, как червь в итальянском сыре, и за неделю превращает содержимое черепа в гнилое месиво. Мне в каком-то смысле повезло. Моя покореженная нервная система сбила его с толку, кроме того, я тогда находился под действием сильных психотропных препаратов. В общем, там вышла довольно сложная история… Но это к делу не относится. С тех пор я стал уникальной находкой не только для внутреннего отдела Конторы, но также для ксено-биологов и нейро-химиков.