— Возможно, они предполагали, что хлодвиги, обнаружив био-софт, опробуют его на себе, — Маадэр мрачно усмехнулся, — Всегда ведь находится дурак, который готов проверить на себе неизвестный био-софт, правда? Это было бы еще лучше. Еще чище. Как забавно — жадность одного человека в сочетании с трусостью другого пошатнули тщательно продуманный план серьезной организации. Сперва Ерихо-старший состорожничал, чтоб загрести куш и не подставить свою шею, затем Зигана вздумал поиграть в самодеятельность, наняв стороннего специалиста. Иронично, не находишь? Маленькие пороки двух человек, возможно, уничтожили на корню хитрую комбинацию, которую сплетали в недрах транс-планетарной корпорации лучшие аналитики Пасифе. И судьба бесценного груза непредсказуемым путем оказалась в руках третьего. В моих руках.
Маадэр похлопал рукой по контейнеру. Закрытый, он вновь выглядел безобидно, как небольшой серебристый чемодан. Мысль о том, что внутри этого неприметного контейнера лежат нераспечатанные смерти сотен или тысяч живых людей, показалась Маадэру даже возбуждающей. Что-то подобное он испытывал в прошлом, положа руку на мертвую холодную громаду тактической атомной боеголовки. Чувство сопричастности к чему-то грозному и сложному. Наверно, что-то подобное испытывал Алладин, взяв в руки волшебную лампу. Страх вперемешку с благоговением. Восхитительная, пьянящая смесь. Лучше любого наркотика. А уж если представить, сколько может стоить содержимое четырех пробирок…
«Время идет, — холодно напомнил Вурм. Ощущения Маадэра от прикосновения к контейнеру вызывали у него лишь брезгливость. Он был существом, не имеющим ничего общего с биологическим видом Маадэра, и власть воспринимал по-своему, через тончайшие манипуляции с помощью гормонов, нейро-медиаторов и секреций, — А у тебя по-прежнему нет предположений, на кого работали Зигана и Ерихо. Если ты не решишь этот вопрос в течение трех дней, то станешь самым богатым мертвецом на Пасифе».
Маадэр вздохнул и поднялся на ноги. Он все еще чувствовал слабость и легкое головокружение, но тело быстро обретало былую чувствительность. Для проверки он с хрустом сжал пальцы обеих рук — и настоящей и искусственной.
— Ты как всегда прав, мой верный червь. Дело плохо, у нас на руках нет ни единой ниточки. Но мне кажется, на Пасифе есть как минимум один человек, который сможет нам помочь. Тот самый, из-за которого мы с тобой оказались в столь щекотливой ситуации.
«Ты говоришь о Зигана? — настороженно спросил Вурм, — Не хочется тебя расстраивать, Маадэр, но он мертв».
Маадэр широко ухмыльнулся.
— Вот именно. Но мы ведь сможем разговорить мертвеца, разве нет?..
9
Маадэр не любил морги. Не потому, что его смущало общество мертвецов — мало какой мертвец сможет смутить человека, поучаствовавшего в битве за Юпитер — но ему категорически не нравилась обстановка.
Холодные керамические панели, неживой синеватый свет, сверкающие двери из нержавеющей стали — все это нагоняло меланхолию и скверно действовало на нервную систему. Едва отворив дверь в приемный покой, он ощутил пронзительно-медицинский запах, столь мощный, что вынуждал дышать через рот.
— Формалин что ли?.. Не думал, что они его до сих пор используют.
«Параформальдегид, — обронил Вурм, впитывавший запах не хуже самого Маадэра, — я чувствую характерные мономеры формальдегида. Но едва ли тебя сейчас интересует именно это».
— Ты прав, сейчас меня интересует нечто совсем иное.
Найдя нужную ему дверь, мало чем отличающуюся от прочих, Маадэр небрежно постучал в нее. Человек, выглянувший в приемный покой, являл собой причудливый контраст: помятое лицо с глубоко запавшими глазами и безукоризненно выглаженный белоснежный халат. Маадэру он кивнул, как старому знакомому. Но руки не подал. Похвальная предусмотрительность, когда имеешь дело с мерценарием. С другой стороны, это могло быть частью привычки. Постоянно имея дело с телами людей, изувеченных некачественным био-софтом, телами частично сожженными, растворенными, переваренными или сгнившими, немудрено подхватить некоторую профессиональную предубежденность и к любой плоти, живой или мертвой, относится с подозрением. Маадэр отлично понимал его, хоть никогда и не занимался медицинским делом. Его собственная работа с течением времени привела его к аналогичным выводам.
— Это тебе нужна амеба с пустыря? — человек прищурился, разглядывая лицо Маадэра. Судя по всему, увиденное ему не очень понравилось.
— Мне, — Маадэр улыбнулся, но его улыбка мерценария не обладала свойством вызывать безотчетное доверие или симпатию, скорее, напротив, — Мой приятель.
Человек скривился.
— Лучше бы тебе не водится с теми людьми, с которыми водился твой приятель. Пока сам в амебу не превратился. Плохая смерть, тяжелая смерть. Вся хрящевая ткань, вся костная ткань — в кисель. Осталась лишь кожа да внутренние органы. Огромный хлюпающий бурдюк, вот во что он превратился.
— Нано-пуля? — осведомился Маадэр.