— Следящее устройство, — произнес Маадэр сквозь зубы, стараясь не глядеть по сторонам, — Я так и думал.

«Ты прав, — признал не очень охотно Вурм. Должно быть, корил себя за то, что не догадался первым, — Похоже, парень на привязи. Неудивительно, что его так уверенно ведут в густой толпе».

«Интересно, чем именно его пометили? Что-то небольшое, но довольно мощное. „Москит“?»

«Возможно. Или что-то японское, они тоже любят маленькие коротковолновки».

«Судя по всему, висит уже больше суток. При постоянном сигнале у него должен быть неплохой запас энергии. „Москита“ хватило бы самое больше на день. Скорее все-таки что-то посовременнее. Неплохая вещь, очень малозаметное излучение, заметит только тот, кто выслеживает именно эту волну».

«И еще тот, кто нутром чует любое электромагнитное излучение, — от ухмылки Вурма у Маадэра обожгло основание черепа, — Я рад, что твои мозги еще не полностью сгнили от шань-си».

— Идите дальше, — сказал Мааадэр Зигана, сохраняя бесстрастное выражение лица и все так же глядя себе под ноги, — На вас сидит электронный клоп. Тонкая работа. Идите вперед, я отстану и попытаюсь нащупать хвост.

Зигана хотел что-то спросить, но осекся, вместо этого просто кивнул. Он тоже понимал, что сейчас не время для вопросов. Маадэр отстал от него и замедлил темп, однако так, чтоб не очень выделяться среди толпы. Зигана тут же пропал, скрытый чьими-то затылками, спинами и плечами. Маадэр вздохнул, набрав полные легкие воздуха и стал вслушиваться.

Ослабленное эндоморфом восприятие не сразу «прозрело», но потом Маадэру пришлось стиснуть зубы так, что из десен выступила соленая кровь. Мозг словно выставили под град, все градины которого были выплавлены из стали. каждое мгновение на него обрушивалось несколько десятков ударов, с непривычки перед глазами появились тошнотворные переливающиеся пятна. Это нормально. Легкая расфокусировка в мозгу, Вурм приведет все в порядок вплоть до последней нейронной цепочки.

Маадэр пошатнулся, но заставил себя идти ровно, лишь немного прикрыв лицо воротником плаща. Он чувствовал все. Это было то же самое, что рассматривать трещины в бетоне мостовой, выйдя на встречную полосу глубокой ночью.

Электричество было повсюду, оно таилось везде, им был пропитан воздух и земля под ногами. Войсеры, терминалы, электронные стилосы, записные книжки, разнообразнейшие импланты, вмонтированные в плоть и кости, стимуляторы, оптические преобразователи, радиоприемники, хронометры — все это проникало в его мозг звенящими стальными осами. От их укусов мозг быстро превращался в агонизирующий сгусток нервных клеток, едва способный воспринимать поступающую информацию.

«Давай, — буркнул Вурм недовольно, — Сосредоточься. Нам надо найти приемник сигнала на той же волне».

«Это не так просто… — подумал Маадэр, чувствуя неприятную слабость в коленях, — Здесь миллионы сигналов. Здесь… о проклятье…»

«Всего лишь генератор, судя по всему в соседнем доме. Я помогу немного».

Маадэр чувствовал себя так, будто осы уже выедают его мозг изнутри. Из зудящее жужжание было невыносимо. Он машинально опустил руку в карман, там лежал холодный и приятный на ощупь контейнер, содержащий в себе маленькие желтоватые капсулы эндоморфина. Он знал — достаточно проглотить хотя бы одну, как боль пройдет. Или немного утихнет. Просто взять одну желтую капсулу и бросить в рот… Но он также и знал, что когда эндоморф парализует его нервные окончания, в ту же секунду он потеряет и нюх. Сейчас он не мог себе этого позволить.

«Еще минуту, Этельберд, — сказал он сам себе, сжимая руками собственный ремень чтоб ладони не коснулись пылающих висков, — Если не найдешь его за минуту, съешь свою капсулу».

Потом стало легче — пришел на помощь Вурм. Как обычно, шум в голове стал тише, боль превратилась в тонкий комариный писк, похожий на медную проволоку, которой насквозь проткнули мозг. Это было неприятно, но вполне терпимо. Маадэр украдкой смахнул пот со лба.

«Спасибо. Уже гораздо легче. Держи на таком же уровне».

«Я могу убрать боль, — тихо сказал Вурм, — Практически полностью».

«Нет. Просто держи все на том же уровне. Этого хватит».