Я сразу же повернул голову к горизонту, разглядывая громаду Небесного Зиккурата. Тогда она была не достроена, теперь же лишь самый кончик осталось возвести.

— Прекрасен, да? — спросил ветеран.

Я не ответил. Слишком резко вспомнились те чувства, и мне показалось, что даже Небо согласно со мной.

Как бы ни был прекрасен серый Зиккурат на фоне голубого неба, а при его строительстве погибли тысячи, если не миллионы нулей.

— Как про жилу возле Белых Волков узнали, так быстро достроили, — гордо сказал Керт, — Там же этого аурита надо немеряно.

Я остановил коня. Всё же ветеран кривил — верхушка была чуть-чуть не достроена, и я указал ему на это.

— Это по поручению жриц, — Керт заметил мой взгляд, — Говорят, чтоб вдруг Эзекаил не смог спуститься сюда.

Я кивнул, потом сказал:

— Благодарю, командор. Дальше я сам.

— Ты с дуба рухнул, Белый Волк? — тот округлил глаза, — Я чего Зигфриду скажу, что ты свернул с дороги? Тебя приор ждёт!

— Двадцать лет ждал, — начал было я, но мне уже пришло чёткое осознание, что в Лазурный Город мне не нужно, — Пусть поспешит сюда, командор.

Звери в отряде переглядывались, а Макото демонстративно отъехал в сторону. Ветерану хватило одного взгляда, чтобы понять: силой он меня точно не утащит.

— Чтоб тебя, челяха драная, — выругался Керт, а потом стегнул коня и поскакал к городу.

Его отряд, спохватившись, понёсся следом.

Макото не спеша подъехал:

— Не знаю, что ты задумал, Белый Волк. Но навряд ли Зигфрид будет доволен.

Я, пожав плечами, ответил:

— Я ему не зверица, чтоб нравиться.

Макото указал на поворот впереди, где уже проскакали Керт с отрядом:

— Вон дорога к Зиккурату начинается.