Оказавшись за его спиной, она отложила распылитель, вытащила пояс пальто из шлевок и намотала его на руку. Села на корточки. Влажный ирокез Егеря оказался совсем близко; в нос ударил запах сальной кожи.
– Я хочу знать, где Аларих.
Жилка на щетинистой шее забилась быстрее. Как, должно быть, он жалел, что не мог двинуться.
– Решила догнать папочку? Поздно, красавица, поезд ушел. Надо было прыгать на него, когда давали…
Малая намотала второй конец ремня на руку и захватила шею Егеря петлей.
Под сводами бассейна заметался хрип и плеск.
– Где Аларих?
Егерь извернулся и глянул на нее зелеными огоньками окуляров. Полузадушенный, все равно давил улыбку.
– Знаешь, что я отстрелил твоему крио в первую очередь? – Он пробежался языком по растрескавшимся губам. – Бубенцы. Столько крови было. Он визжал, как суч…
Неправда!
Гнев ударил в голову, как хмель, и Малая затянула петлю сильнее. Окуляр Егеря мигнул и потух. «Пес» взвыл, схватившись за лицо. Забарахтался, уходя под воду. Страшная боль, Малая знала. Воспоминания о первых днях после той подпольной и подвальной операции были еще свежи, и транслировать их нейроимпланту Егеря оказалось проще простого.
Как голова под пластиной горела.
Раскалывалась, словно в глазницу штырь продели.
Малая втянула вязкий воздух, подавила вспыхнувший гнев. Она теряла контроль над своими способностями, когда злилась. А ей была нужна информация. Был нужен Аларих.
Она взломала прошивку нейроимпланта, и Егерь взвыл. Малая едва слышала его голос – ушла с головой в работу. Раскапывала данные, сохраненные в памяти устройства. Поднимала слой за слоем, отслеживала перемещения носителя.
И наконец нашла, вместе с новым именем.
– Аэровокзал.
Она улыбнулась, почувствовав дрожь Егеря под ладонями. Угадала, надо же. Она попыталась копнуть глубже, но узнать больше не успела.
Ее ухватили за ворот и швырнули в бассейн.