Столовая академии располагалась на первом этаже. Сквозь её высокие прямые окна виднелась главная площадь со статуей семи богов. Пузатый рудвик, орудуя длинной, в три его роста, метлой, счищал снег с бронзовых голов и рук. Ещё два его собрата мели саму площадь, поднимая в воздух белые вихри. Несколько магов в светло-зелёных мантиях заговаривали стены академии, отчего те на секунду вспыхивали, словно раскалённые угли. Большой зал заполнялся студентами в форменных жилетах, спешащими к завтраку. У некоторых на шее висели тиали — теперь я знала, как назывались эти медальоны, — которые означали, что студенты уже закончили первый курс и выбрали свои склонности. Я заметила Лонима в компании патлатого Виттора и ещё двух молодых людей и помахала ему рукой. Он радостно помахал в ответ. Мы сели за один из столиков, уже заставленных едой. На круглой гладкой столешнице были разложены порции для четверых студентов. Я потянулась к кувшину и налила себе рубиновый напиток. Запахло брусникой.

— Нам понадобится разрешение магистра, чтобы выйти в Кроуниц. — Фиди размешивала овсяную кашу. — Я видела, как магистр Риин заходил в малый зал столовой, где завтракают преподаватели. Если поторопимся, можем подкараулить его у выхода.

— Такое ощущение, что мы в тюрьме, — возмутилась Сирена. — Когда-нибудь настанет в моей жизни период, когда я сама смогу решать, что буду делать?!

— Не думаю, что в Зандагате так хорошо кормят. — Я потянулась за ещё тёплой булочкой. — И вряд ли вообще выпускают, даже с разрешения магистров.

Упоминание о самой страшной тюрьме Квертинда вернуло меня к воспоминаниям о матери. Может, удастся выяснить что-нибудь о ней в академии?

— У вас не занято?

Высокая девушка села за наш столик. Её волосы, ресницы, брови были абсолютно белыми, как одна выделяющаяся прядь моих волос. От этого она выглядела как-то трагично, к тому же, совсем не улыбалась.

— Меня зовут Ванда Ностра, — представилась студентка. — Я первокурсница.

Мы по очереди представились, чувствуя неловкость в её присутствии. Сирена улыбалась во весь рот и пыталась шутить в своей манере, но Ванда Ностра поглощала еду, не реагируя на попытки завязать разговор.

— Она странная, — шепнула мне Фиди. — Приехала уже давно. Всё время ходит одна и говорит невпопад.

— Ваш ментор ещё не забрал вас отсюда? — неожиданно подала голос Ванда.

Я уже приготовилась к гневной тираде Сирены о свободе молодых аристократок от гнёта их менторов, но глаза Ванды под белыми ресницами смотрели прямо на меня. Я замешкалась.

— Это у меня есть ментор, — вмешалась Сирена. — И, надеюсь, она не заберёт меня отсюда.

— Мне очень жаль вас, — странная девушка повернулась к Сирене. — А вы не подскажете, сколько времени?

Это было необычно, потому что Сирена Эстель вызывала, скорее, зависть, чем жалость. А уж жалеть о том, что ментор не заберет её из академии, было совсем неуместно.

— У меня нет часов, — растерянно ответила Сирена. — Часы есть у Юны.

— Половина одиннадцатого утра, — я взглянула на стрелки.

— Нет, я имела в виду до совета консульства. — Она продолжала смотреть на Сирену.

Мы переглянулись. Видимо, Ванда приняла леди Эстель за работницу консульства, которую я видела в Нуотолинисе. Вряд ли Сирена будет стоять у входа и сообщать визитерам время, оставшееся до совета. Это работа не для неё. Если, конечно, она вообще собиралась когда-нибудь работать.

— Больная какая-то, — одними губами поделилась со мной сочувствием и одновременно возмущением Сирена.