– Ах, вот оно что. Из Читы. А я думаю, что ты как волчонок озлобленно смотришь и молчишь. Из читинской братвы, небось… Но пинать больше не стали.

Не знаю, почему такое мнение про мою Родину. Я совершенно не согласен с этим. Может, из-за того, что тюрем много.

Шаги бойцов стали удаляться, и в комнату зашел капитан. Обыденно прошел мимо лежащих нас на полу, сел за стол.

– Ну, вот и всё, а теперь забирайте свое барахло. Чтобы вас больше здесь не видели. И своим передайте!

Он поднял взгляд на меня:

– Я обещал наказать? Обещал. Без обид?

Какие обиды, Спас еле живой, ну ничего, выкарабкается, организм молодой!

Хотелось скорее бежать. Время уже было позднее. Спасу было хреново, надо было проверять, цело ли ребро.

– Нет, Стас, поехали в офис, сдадимся сначала.

Спас, ещё в первом коттедже, начал убирать деньги в носки. Там они у него и сохранились. То ли не заметили, то ли не стал капитан нас «бабками» наказывать.

В офис мы попали к девяти вечера. Алексей ждал меня. У него только началась контрольная неделя. Стратегически важный момент для инструктора, когда уже есть своя команда, в которой готовы пять инструкторов. Леха же пошел дальше: у него было шесть готовых инструкторов! Он и все его подопечные не должны опускаться ниже нормы инструктора. Никто не должен подводить. Если один из команды не набирает за неделю норму – 100 единиц, слетает инструктор с контрольной недели.

Успокоился, когда узнал, что в итоге мы на двоих продали семьдесят единиц.

А Спас потом две недели перебинтованный ходил.