Аня все умела: заливать волосы лаком, красить ногти, лепить пельмени. Ей мама каждый день давала какие-то мелкие задания – испечь, слепить, сварить, подмести. И вот мы потихоньку осваивали разные простые хозяйственные умения. Весной даже мыли окна, благо у Ани первый этаж.
В нашей троице небольшой диссонанс. Я очень яркая брюнетка, Аня – привлекательная блондинка, а Катя красива исконно русской, неприметной красотой. Это ее очень расстраивало, и она чувствовала себя в нашей компании не очень уютно.
На Курской мы все время угощались. Не знаю, как к этому относились Анины родители, которым тоже в жизни не все легко доставалось, но после нас холодильник оставался наполовину пуст.
Вечером я возвращалась домой и делала уроки. Близнецов из детского сада забирала мама.
Мама отвоевывает комнату
Но мы недолго жили все в одной комнате.
В квартире на Обводном была маленькая узкая подсобная комнатка, в которой все сушили белье. Не нее-то мама и положила глаз. До этого считалось, что комната непригодна к проживанию, потому что ее ширина меньше двух метров.
Мама решила перевести эту комнату в жилой фонд.
Создали целую комиссию по замерам помещения. Из-за кривых стен в некоторых местах ширина комнаты была один метр девяносто девять сантиметров, в других – два метра один сантиметр.
Наконец, почтенная комиссия поставила в акте ровно два метра и признала комнату жилой.
Тогда мама перессорилась со всеми соседями. Белье стали сушить на кухне, и все ходили, нагибаясь с кастрюлями под веревками.
Разумеется, самый главный скандал произошел с Асалоткиной. Она кричала, что испортит подсобку, лишь бы она нам не досталась. И действительно: вооружившись молотком, тетя Аня разбила там выключатель и все розетки. Хорошо, что ее током не дернуло.
Но зато у меня появилась отдельная комната, приличного вида, поскольку мама наклеила на стены новые веселенькие обои.
Хранилище памяти.
Бабка Нина пришла меня навестить, и я веду ее в свою комнату. «Видишь, как красиво? Так и должно здесь оставаться», – назидательно говорит она. Но к тому времени я уже очень не любила назидания, и вскоре на моем секретере, купленном еще бабкой Люсей, появился плакат с фотографией Roxette, намертво примотанный скотчем.
Карты
Если уж писать так подробно, то и мои дурные поступки обходить не нужно.
Я стала большим авторитетом в карточных гаданиях. Возможно, это было связано с моей цыганской внешностью.
У меня очень ловко получалось. Примерно так: «На сердце червонного короля лежит трефовая дама с дальней дорогой в казенный дом».
Но, к сожалению, эта детская забава обернулась большими неприятностями.