– Все равно паленое, отрава, гадость, люди травятся от всего этого. Вот у меня…

И мы всю дорогу до дома слушаем рассказ о его волшебном напитке:

– На пшенице настаиваю, слеза, а не самогон. Ни одной жалобы не было, не то что разные виски-сиськи. Насосутся и помирают потом.

Муж задергался, он пил виски. А я уже давно еду с нервным тиком.

Уф, доехали до гостиницы. Водитель протягивает визитку и журчит:

– Звоните, самогон отличный. Не пожалеете.

Барселона. Аэропорт. Мы с друзьями смотрим друг на друга. Потом судорожно вытряхиваем содержимое из карманов и сумок. Нам не выписали квитанцию на четвертый чемодан. Чемодан, набитый подарками для детей и внуков наших друзей. На стойке регистрации пожали плечами, услышав наш прекрасный английский.

– Я стоял позади женщины, может быть, чемодан записали на нее? – предположил друг.

– Как она выглядела? – с надеждой спросила его жена.

– Не разглядывал, старая была. Толстая и маленькая.

– Мне она показалась высокой, – добавил мой муж.

– Прическа такая, каре, – встрепенулась я.

Подумали и решили искать немолодую женщину высокого роста, полноватую, с прической каре. Мы с мужем подходили к пожилым дамам, разглядывали и шептались. Одна из них подозрительно посмотрела на нас и тихо сказала своему спутнику: «Полицейские где?» Пришлось переместиться в другой зал.

Видим, наш друг тоже кружит недалеко от нас, хищно оглядывая старушек. В это время объявляют, что авиарейс «Барселона – Брюссель» задерживается на два часа. Пассажиры могут в кафе получить еду за счет авиакомпании.

Что делать, решили перекусить, потом опять начать поиски старушки, к которой ушел груз. Наши друзья уже сидят за столиком и печально жуют дармовые бутерброды. Совсем расстроенные. Друг говорит:

– Жалко, внукам купил футбольную форму клуба «Реал Мадрид». Без подарков приедем домой.

– Обертку сними с бутерброда, – говорю ему.

Он оглядывает половину недоеденного остатка:

– А я подумал, у нас туалетную бумагу кладут в колбасу, а в Европе целлофан.

Муж почесал затылок и предложил другое решение: