– Два по двести…

Естественно, к одноклассникам мы немного опоздали и были уже «кривые». Они сидели за столом все такие красивые, солидные, хотели выпендриться друг перед другом и разговор у них не клеился. Все-таки они не виделись пять лет, а в случае с некоторыми, теми же Егором с Машей Климкиной – все семь. Общих тем для разговора не было. Мы сразу это заметили, так как разительно отличались от них, были пьяненькие, веселые и разговорчивые. Сходу начали над ними прикалываться, да так, что нам даже хотели дать «по рогам». Как же, ведь здесь собрались взрослые уважаемые люди, некоторые почти получили уже высшее образование… а тут пришли какие-то клоуны. Но Егор зыркнул на них со своего роста 190 см, поиграл мышцами, которые нарастил в армии… и студенты, не служившие, передумали это делать. Да и я был немаленький, 180 см и тоже уже подкачался гирями…

Словом, они были взяты в заложники «клоунами», тут же были ими напоены и через несколько тостов уже мало от «клоунов» отличались. Галстуки были сняты, пиджаки повешены на стулья и на пол, а за столом шло оживленное обсуждение внезапно появившихся тем. В основном, конечно, хвастались.

Я смотрел на одноклассников и многих не узнавал. Они действительно изменились. Девчонки стали меньше ростом, например, хотя на самом деле это я вырос. Некоторых я хорошо знал, того же Вадика Коматова… Некоторых видел первый раз. Например Софию, двоюродную сестру Климкиной. Она была на пару лет младше нас, и Маша тоже привела её на праздник, т. к. она жила тогда у нее. Позже выяснилось, что она из не благополучной семьи, мать пила, а отца вовсе не было. Вот Мария её и приютила. Машка тоже была не такой, как я ее помнил. Она успела выйти замуж за какого-то бандита, родить сына, развестись, т. к. муж угодил в тюрьму на восемь лет. Все это я узнал позже, а пока мы пьянствовали и веселились. В историю нашего класса это событие вошло под названием «Ночь с первое на третье». Квартира Кречетовых была разорена. Все продукты в доме съедены, все спиртное выпито, мебель сдвинута с места. Кровати, диваны и кресла были сломаны или измяты. Я трахнул Софочку, Егор – Лену Кречетову. Одноклассники расползлись по домам и только мы с Егором, Машей, Леной, а также Софой, пытались навести хоть какой-то порядок.

После наших робких слов «Классно посидели… В следующие выходные повторим?» нас выгнали из дома. Кречетова зареклась больше приглашать к себе одноклассников. Тогда Климкина пригласила нас к себе. У нее была однокомнатная, но тоже «сталинская», огромная, с большой кухней. Дескать мы такие классные, помогли прибраться… не то, что остальные. Мы решили собраться 9 мая, в воскресенье, узким кругом. Следующий день был выходным, но на три дня «загудеть» бы уже не получилось. Мы позвали Вадика Коматова и Лену Кречетову. Остальных видеть не хотелось.

Посидели уже скромнее, Маша опять отправила четырехлетнего сына к бабушке, матери мужа, в Среднеуральск, на выходные. Я с Софочкой уединился в комнате, Нелидов с Ленкой Кречетовой там же, за перегородочкой. Вадим Коматов приставал к Марусе, но она его послала. Он и ушел, пешком, ночью.

Потом наступили рабочие будни, Маша с Софьей работали продавцами в ларьке около школы, вернее это Маша работала, а Софа просто с ней болталась. Я периодически заходил к ним в ларек, т. к мне было все равно, как ездить с работы. По Ленина, с пересадкой. Или на трамвае в сторону ЦПКиО, до школы, а потом два квартала пешком. Сына она отводила в садик, а летом опять отправила его к бабушке, уже на целое лето.

Софья мне постепенно разонравилась. Она была маргинальной личностью, грубо и цинично разговаривала, чувствовалось мамино «воспитание». Мне больше и больше нравилась Маша. Она оставалась крупной, но уже была на 5 см ниже меня. Мне она тоже симпатизировала, т. к. при мне ей было комфортно, не то, что с другими парнями, из-за ее роста.

У Егора и Лены Кречетовой развивался бурный роман, они три недели «гоняли по родственникам в костюмах», по выражению Климкиной. Вроде как даже готовились к свадьбе. Периодически заскакивали в ларек. Потом Егор не прошел фейс-контроль у родителей Кречетовой. Он был простым электриком, без высшего образования, а Лена училась в медицинском. Егор оскорбился и они расстались. С тех пор у него была «идея-фикс» получить высшее образование.

Летом быстро наступила жара, вода в водоемах прогрелась и мы договорились съездить на озеро Балтым. На чем? Это был странный вопрос. Конечно же на автобусе. Как раз один ходит от «Зари» до турбазы «Березовая роща». Я был там с матерью, в детстве. Жил на этой турбазе три недели и у меня остались самые теплые воспоминания. По выходным на территорию турбазы пускали всех.

Маша с Софьей переглянулись и засмеялись. Сказали, что знакомые им парни начали бы ныть: «Куда… На чем?… Машины нет…». Мы же такие классные, легкие на подъем и вообще, молодцы. Договорились, что мы с Егором заедем за ними в субботу и сразу от «Зари» поедем на озеро.

Егор почему-то не приехал, мы подождали его немного и поехали втроем, не хотели упускать погожий денек. Турбаза была нараспашку, лодочной станции не было, домики были разорены или сгорели. Но пляж остался, хоть и зарос весь травой. Вода была мутной а не такой прозрачной, как я помнил. Но народу было много, не один я знал это место. Мы расстелили одеяло, искупались, потом стали загорать. Я рассказывал, как здесь было классно несколько лет назад. Вон там был наш домик, там давали лодки напрокат, там я рыбачил… Поиграли в карты, еще искупались. Другого берега почти не было видно, а посередине озера плыла лодка. Мы позавидовали этому, девчонки тоже хотели покататься. Потом мы отвлеклись и позже увидели, что лодка приближается. Лица гребца не было видно, он был к нам спиной. Наконец он обернулся и мы узнали Егора. Мы вскочили и закричали, замахали ему руками. Он увидел нас и направил лодку прямо в гущу купающихся, прямо в центр пляжа. Как какой-нибудь Грей, за двумя Ассолями… и за мной, тоже, видимо Ассолем… Весь пляж недоуменно наблюдал, как мы собираем вещи, садимся в лодку и плывем не другой берег.

Оказалось, что он взял с собой зачем-то Илью и из-за этого опоздал к нам. Номер автобуса он забыл и сел на первый, который шел на Балтым. Дорога перед озером раздваивалась, мы поехали по левой дорогое, а автобус с парнями – по правой. Выйдя на какой-то остановке, они вслед за народом пошли на берег озера. На берегу нас не было, зато была лодочная станция. Он взял напрокат лодку и поехал нас искать. «Березовая роща», как ему сказали, находится на другом берегу. Он поплыл через центр озера, увидел разные пляжи с людьми и решил следовать к тому, что был посередине. Им оказался именно наш пляж. Это была одна из тех невероятных встреч Егора и меня, как тогда, на заводе в Персияновке.

Приплыв на место, мы отдали лодку и пошли искать Илью. Оказалось, что он нажрался водки, которая была у него с собой. Взял у каких-то девчонок надувной матрас и поплыл чуть ли не вслед Егору. Отплыв достаточно далеко, он устал и уснул. Прямо на матрасе, в воде. Он был щупленьким, поэтому лежал на нем и не перевернулся. Девчонки кричали, звали его, но все было бесполезно. Тогда они забрали его вещи, вместо них оставили свой номер телефона и уехали в Екатеринбург. Илья проснулся, вернулся на берег, обнаружил вместо вещей этот номер. Обернулся спущенным матрасом, как юбкой и ушел на автобусную остановку. Все это, смеясь, рассказали нам очевидцы.

Илья сидел на автобусной остановке и не знал, что делать. Пригородный автобус был с кондуктором и там сразу спрашивали голого человека про деньги. В автобус его без денег не пускали. Мы пришли и спасли его. Доехали до «Зари», позвонили с телефона-автомата по оставленному номеру. Узнали адрес, он был там же, на Уралмаше. Отправили Илью, а сами быстренько пошли к Маше. «Хвост», в виде Ильи, нам был вовсе не нужен. На кухне приготовили ужин и немного выпили. У меня обгорели плечи, пока я греб без майки и Маша стала мазать их сметаной. То ли обгорелые плечи дали такую реакцию, то ли алкоголь… но я почувствовал, что между мной и Климкиной пробежала «искра». Она тоже ее почувствовала. Я предложил Егору заняться Софьей, а сам увел Машу в комнату. Там обнял и поцеловал ее, мы заняли диван. Егор пытался соблазнить Софу на кухне, но у него ничего не вышло. Софья пришла за перегородку одна, Егор ночевал на кухне. С тех пор у нас закрутился роман с Машей. Нам очень мешала Софа и в конце концов мы свели её с Саней Мостовщиковым. Она уже знала его, по «первомаю».

Маша была первоклассной любовницей. Её «норка» была уютной, мой член входил туда, как «дети в школу». Секс она очень уважала, могла посередине дня шепнуть мне «поехали на Бардина» и мы бросали всех и ехали. Любовью занимались, в основном на полу, подстелив одеяло. Боялись сломать диван. Вместе мы не жили, но виделись часто. Потом я уехал на две недели в командировку, в Калугу. Несмотря на то, что у меня там тоже был секс, я скучал по Маше. А в августе вдруг все изменилось. Маша стала навязчивой, спрашивала меня «ты ведь меня не бросишь?… пожалуйста скажи заранее, если бросишь…» и тому подобное. Мне это не понравилось, я стал замкнут и неразговорчив. В конце августа – начале сентября мы расстались. У меня умерла бабушка, мне было не до Марии. А потом я увидел в ларьке, что она нашла мне замену. Это был Дима, в школе он учился на год старше нас и больше подходил ей в качестве жениха.

Я легко пережил разрыв, так как стал тяготиться отношениями. Позже от Софьи я узнал, что якобы Климкина сделала в конце августа аборт. Но верить ей было нельзя, отношения у нас были плохими. Ведь я бросил ее ради сестры, а потом и вовсе сплавил замуж за Мостовщикова. Он, кстати, тоже мне не простил, что я спал с Софьей до него. Хотя, казалось бы, какая разница? Я не один с ней спал до Саши…

В конце мая следующего года Мария потеряла квартиру, ту самую, на «Заре». Они с Ильей взяли кредит под залог её квартиры, в банке. Маша свою часть кредита отдала, а Илья к тому времени пропал. Сам я с Марией тогда не общался, поэтому не мог предупредить об Илье. Банк забрал квартиру, несмотря на погашенную часть. Им пришлось снимать жильё, пока Климкина не отсудила квартиру обратно, через несколько лет. Сразу она заняться этим не смогла, так как была беременна и родила ребенка. Причем история, которую мне рассказали, была смешной и странной, а позже она смеялась и напрямую говорила мне, что ничего не расскажет. Якобы её увезли в больницу с приступом холецистита, а когда Дима, с которым она тогда жила, пришел в больницу, его поздравили. С рождением сына. Он сказал, что это ошибка. Медсестра ушла, потом вернулась. Очень извинялась за то, что перепутала. У него родилась девочка!

Вроде как беременность у Лены была незаметна, она была крупной девушкой. А потом родила 8-месячного ребенка. Если беременность была нормальной, я вполне мог быть отцом ребенка. А так отец – он. Отчество у Люсьены было Дмитриевна. Когда она подросла, её называли Люся. Для своих – Лиса. На кого она стала похожа – не знаю. На меня вроде нет. На того Диму – может быть, но я не помнил его лица, через год после рождения Люси они с Машей расстались. Может быть, он не поверил, что девочка от него?

Следующая серия наших отношений с Климкиной была незадолго до этого события, через год после побега Ильи. Мы встретились с ней случайно, разговорились и выяснили, что оба пострадали от этого человека. Страсти уже улеглись, мы нормально общались. 13 мая у Ильи был день рождения. Я подумал, что он может приехать к этой дате к себе домой, к маме. Ведь не думает же он, что мы весь год его караулим? Приехал к Маше и Диме домой, поделился своими мыслями. Дима сказал, что не может этого быть, и был за это оставлен возиться с маленькой Лисой. Мы с Машей поехали на моем стареньком Москвиче-412 к дому Ильи. Ни на что, впрочем, особо не надеясь. С удивлением увидели, через два часа, как он выходит из подъезда с младшим братом. Я завел машину и догнал его, по дворовому проезду. Они уступили дорогу, услышав приближение машины, отошли на левую сторону. Поравнявшись с ними, я остановился и сказал: